Биография

Публий (или Гай) Корнелий Тацит - древнеримский историк, один из самых известных писателей античности, автор трёх небольших сочинений («Агри́кола», «Германия», «Диалог об ораторах») и двух больших исторических трудов («История» и «Анналы»).

В молодости Тацит совмещал карьеру судебного оратора с политической деятельностью, стал сенатором, а в 97 году добился высшей магистратуры консула. Достигнув вершин политической карьеры, Тацит воочию наблюдал произвол императоров и раболепство сената. После убийства императора Домициана и перехода власти к династии Антонинов он решился описать события последних десятилетий, но не в русле придворной историографии, а как можно более правдиво. Для этого Тацит скрупулёзно изучал источники и старался восстановить полную картину событий. Накопленный материал историк излагал эффектным языком с обилием кратких отточенных фраз, сторонясь избитых выражений и ориентируясь на лучшие образцы латинской литературы (Саллюстия, Цицерона, Тита Ливия). В своих работах он не всегда был нейтрален, и описание правления императоров Тиберия и Нерона стилизовал под трагедию.

Благодаря таланту писателя, глубокому анализу источников и раскрытию психологии действующих лиц Тацит нередко считается величайшим из римских историков. В Новое время его сочинения обрели популярность в Европе и повлияли на развитие исторической и политической мысли.

Происхождение, рождение, детство

Настоящее первое имя (преномен) Тацита точно неизвестно. Современники называли его просто Корнелием (по номену) или Тацитом (по когномену). В V веке Сидоний Аполлинарий упомянул его под именем Гай, но средневековые рукописи его сочинений подписаны именем Публий . В современной историографии его чаще называют Публием.

Неизвестна и точная дата рождения Тацита. Основываясь на последовательности занятия магистратур (cursus honorum), его рождение относят к 50-м годам. Большинство исследователей называют даты в промежутке с 55 до 58 года (Б. Боргези пишет, что Тацит родился в 55-56 годах, И. М. Гревс - около 55, Р. Сайм - в 56-57, Г. С. Кнабе - в 57-58 годах, М. фон Альбрехт - вскоре после середины 50-х годов, С. И. Соболевский - в 54-57 годах; в авторитетной энциклопедии Pauly-Wissowa время рождения Тацита относится к 55-56 годам).

Неизвестно и место рождения Тацита. Его отца часто отождествляют с Корнелием Тацитом, которого Плиний Старший упоминает в «Естественной истории» как всадника и прокуратора Белгской Галлии (Белгики). Плиний пишет, что наблюдал, как сын прокуратора необычайно быстро рос уже в первые три года жизни. В XIX веке было распространено мнение, что упомянутый Плинием Корнелий Тацит - отец историка, а быстро росший ребёнок - его брат. Альтернативной точкой зрения тогда было мнение, что прокуратором Белгики был сам римский историк. В XX веке возобладало мнение о том, что прокуратор Белгики - отец известного Тацита. Также допускается возможность, что речь могла идти о его дяде. Но отсутствие надёжных сведений о времени пребывания Плиния на Рейне не даёт возможности установить, действительно ли он родился в Белгике. Кроме того, в середине I в. н. э. недавно присоединённая к Римской империи Белгика оставалась варварской областью, и местом его рождения чаще называют Транспаданию (северную часть бывшей Цизальпийской Галлии) или Нарбонскую Галлию. По мнению Г. С. Кнабе, более вероятно рождение Тацита в Нарбонской Галлии, поскольку там наблюдается самая высокая плотность эпиграфических памятников с упоминанием имени Тацитов. Аналогичного мнения придерживаются авторы «Кембриджской древней истории» Г. Тауненд и Г. Вулф. Некоторые исследователи предполагают, что Тацит родился в Риме, поскольку видят в его творчестве высокомерное отношение к провинциалам. Наконец, на основании того, что император Марк Клавдий Тацит родился в городе Интерамн (Терни), в эпоху Возрождения горожане решили считать историка своим земляком и поставили ему памятник[коммент. 2]. Но уже в XVI веке это было подвергнуто сомнению и в настоящее время не воспринимается всерьёз.

Его предки, скорее всего, происходили из Италии или Южной Франции. Когномен «Тацит» характерен для принципов образования имён в латинском языке. Он происходит от глагола taceō - молчать, быть тихим. Наиболее часто когномен «Тацит» встречается в Цизальпийской Галлии и Нарбонской Галлии, поэтому вполне вероятны кельтские корни семейства. Несмотря на свидетельство Плиния о том, что Корнелии Тациты были всадниками (представителями плебейских ветвей рода Корнелиев), существует версия, что на самом деле он происходил из патрицианской ветви Корнелиев. Некоторые учёные предполагают, что Тациты были потомками вольноотпущенников и, возможно, происходили от кого-то из десяти тысяч рабов, которым даровал свободу Луций Корнелий Сулла. Но в современной историографии более распространено мнение, что предки Тацита получили римское гражданство примерно за сто-двести лет до его рождения при поддержке некоего римского магистрата Корнелия.

На основании анализа детальных описаний историком различных провинций Римской империи Г. С. Кнабе предположил, что можно узнать районы, где он рос. По его мнению, ими были Белгика, Нижняя Германия, северо-восточная часть Нарбонской Галлии и долина реки По. Р. Сайм, впрочем, указывает на то, что подробное описание Тацитом особенностей провинциальной географии было следствием использования хороших источников. Если упомянутый Плинием Корнелий Тацит - отец историка и прокуратор провинции, то его детство должно было пройти в городе Августа Треверов (лат. Augusta Treverorum; современный Трир) или в Колонии Клавдия алтаря Агриппины (лат. Colonia Claudia Ara Agrippinensium; современный Кёльн).

Некоторые исследователи находят в творчестве Тацита галлицизмы (диалектные слова, распространённые в галльских провинциях), которые могут свидетельствовать о том, что образование историк получил за пределами Италии. Кроме того, благодаря его неоднократным публичным выступлениям в Риме имеются свидетельства о заметном акценте историка. Этот акцент мог сложиться под влиянием формирования речевых навыков среди романизированных германцев. Возвращение Тацита из Белгики в Рим, таким образом, произошло после середины 60-х годов, когда его акцент уже сложился. Впрочем, эта гипотеза не является общепринятой.

Молодость, начало политической карьеры

Тацит получил хорошее риторическое образование. Предполагается, что его учителем риторики мог быть Квинтилиан, а позднее - Марк Апр и Юлий Секунд. Философской подготовки он, вероятно, не получил и позднее сдержанно относился к философии и философам. Будущий историк добился большого успеха в публичных выступлениях, и Плиний Младший пишет о том, что в конце 70-х годов «громкая слава Тацита была уже в расцвете». Ничего не известно о его военной службе.

В 76 или 77 году Тацит обручился с дочерью полководца Гнея Юлия Агриколы по инициативе последнего. Примерно в это же время начала стремительно развиваться карьера Тацита. Его собственное признание о том, что его карьере способствовали три императора - Веспасиан, Тит и Домициан - обычно истолковывается как внесение в список сенаторов Веспасианом, квестура во времена Тита и претура при Домициане. Как правило, в римский сенат попадали все магистраты начиная с квестора или трибуна. Досрочное попадание Тацита в сенат стало свидетельством доверия со стороны нового императора. Таким образом, Тацит попал в число «кандидатов цезаря» - лиц, рекомендованных императором к занятию должности и утверждавшихся сенатом вне зависимости от их способностей и заслуг. Впрочем, по другой версии, в сенат он был введён только при Тите, то есть одновременно с квестурой. В 81 или 82 году Тацит был квестором, а спустя два или три года стал трибуном или эдилом, хотя нет прямых свидетельств, указывающих на занятие этих должностей. Майкл Грант предполагает, что в 85 году Тацит мог способствовать возвращению Агриколы из Британии, но маловероятно, что будущий историк был тогда достаточно влиятельным для оказания воздействия на императора.

В 88 году Тацит стал претором. Примерно в это же время он вошёл в коллегию квиндецемвиров, которая хранила Сивиллины книги и ведала некоторыми культами. Членство в этой коллегии было очень престижным. Столь быстрое возвышение, по мнению исследователей, стало следствием верности династии Флавиев. В 88 году Тацит участвовал в организации внеочередных Секулярных (Столетних) игр, созванных по инициативе Домициана, о чём пишет в «Анналах»:

«…Ведь и он [Домициан] также дал секулярные игры, и в их устройстве я принимал деятельное участие, облечённый званием жреца-квиндецимвира и тогда, сверх того, претор; говорю об этом не ради похвальбы, а потому, что эта забота издавна возлагалась на коллегию квиндецемвиров»

Подробнее Тацит описал эти игры в несохранившихся книгах «Истории». Тем не менее, ему не удалось воспользоваться почётными лаврами организатора игр - в том же году вспыхнул мятеж Луция Антония Сатурнина, который Домициан жестоко подавил, после чего провёл массовые казни в Риме. Когда император начал репрессии против реальных и вымышленных оппонентов, Тацит ему не противодействовал. В 89-93 годах будущий историк отсутствовал в Риме, однако не представляется возможным установить, где он находился. Его отсутствие выводится из описания смерти его тестя Гнея Юлия Агриколы (93 год) в одноимённом сочинении:

«Но меня и его дочь, при всей нашей скорби из-за потери отца, охватывает ещё и горькое сожаление, что нам не пришлось находиться при нём во время его болезни, окружать нашим вниманием умирающего, запечатлеть в себе его образ, обнять его напоследок. Мы, разумеется, знаем, в чём состояли его напутствия и каковы были сказанные им перед кончиною слова, и все они глубоко запали нам в душу. Но наша печаль, наша сердечная рана в том, что из-за нашего длительного отсутствия он был потерян нами за четыре года до этого»

На основании упоминавшегося свидетельства Плиния Старшего самого историка изредка считают прокуратором Белгики. Г. С. Кнабе, основываясь на хорошем знании земель вдоль Рейна, приписывает Тациту пребывание в одной из германских провинций в ранге наместника. Р. Сайм, впрочем, предполагает, что германские провинции и, в частности, Белгика, были слишком важными для управления пропретором. Однако Тацит, по его мнению, как и большинство других амбициозных политиков, мог командовать легионом в одной из провинций. Э. Бирли предполагает, что он командовал одним легионом, расквартированным на Рейне или на Дунае. Существуют также предположения, что Тацит занимался гражданскими делами (прежде всего, судебными) в Каппадокии, Британии или Ближней Испании.

Консулат, последние годы жизни

В 97 году Тацит стал одним из консулов-суффектов по заранее утверждённому списку. Ранее, в 96 году, Домициан был свергнут, императором стал Нерва. Из-за этого неясно, какой император составлял и утверждал список консулов на будущий год. Предполагается, что составлялся список Домицианом, а окончательно утверждался Нервой, поскольку известно, что консулами 69 года стали в основном люди, утверждённые ещё за шесть месяцев до нового года императором Нероном. Другими консулами стали именитые политики, полководцы и юристы. Их одобрение Нервой стало знаком, что новую власть поддерживают самые известные люди из представителей нобилитета и талантливых выходцев из низов и что новый император намерен опираться на них, не предпринимая радикальных изменений и не используя силу. Это было актуально, поскольку в Риме помнили о гражданской войне, которая охватила империю после падения династии Юлиев-Клавдиев. Состав консулов на 97 год показателен и тем, что почти все новые консулы были верны прежним принцепсам (до Домициана) и не принадлежали к сенатской оппозиции императорам. Для Тацита, сына прокуратора и всадника по рождению, это была вершина очень удачной карьеры. В месяцы консулата Тацита (будучи суффектом, он был одним из двух консулов не весь год) произошёл мятеж преторианцев под руководством Касперия Элиана, и историк был свидетелем или даже участником попыток урегулирования ситуации. Именно в дни мятежа Нерва усыновил популярного полководца Марка Ульпия Траяна[коммент. 3], находившегося на Рейне, и послал ему письмо со строкой из Илиады «Слёзы мои отомсти аргивянам стрелами твоими!». Известно и о том, что в 97 году Тацит произнёс погребальную речь на похоронах консула Луция Вергиния Руфа. Примерно в 100 году он вместе с Плинием Младшим участвовал в деле африканских провинциалов против проконсула Мария Приска - наместника, известного своими злоупотреблениями.

В 100-104 годах о Таците вновь ничего не известно, но он, скорее всего, вновь находился вне Рима. Впрочем, основания для этой гипотезы довольно шаткие, поскольку она основана на письме Плиния к Тациту с приветствием о возвращении из какого-то путешествия (Цицерон аналогичным образом приветствовал вернувшихся издалека). Наиболее вероятным местом его пребывания называются провинции Нижняя или Верхняя Германия, причём, скорее всего, он находился там в качестве наместника. В эти годы военные действия на Рейне практически прекратились, и несколько легионов были переброшены на Дунай для войны с даками, поэтому не бывший профессиональным военным Тацит мог претендовать на эту должность.

Достоверно известно о проконсульстве Тацита в Азии с лета 112 до лета 113 годов - его имя и должность зафиксированы в надписи, найденной в конце XIX века в Милясах. Провинция Азия была важна для империи, и императоры назначали туда проверенных людей. Назначение Тацита на 112/113 годы было особенно ответственным из-за готовившегося Траяном похода на Парфию.

На протяжении всей жизни Тацит дружил с Плинием Младшим - одним из виднейших римских интеллектуалов конца I века. Точная дата смерти историка неизвестна. На основании того, что он озвучивал намерение описать также правление Октавиана Августа, а также Нервы и Траяна, но не выполнил обещания, возможно, что он умер вскоре после издания «Анналов» (конец 110-х годов). Но отсутствие упоминаний о Таците в «Жизни двенадцати цезарей» Светония (этот автор никогда не называет по именам живущих людей) может свидетельствовать, что историк умер уже после выхода в свет этого произведения, то есть около 120 года или позднее. Таким образом, Тацит умер в правление императора Адриана.

Литературная деятельность

Римская историография I века

К концу I века в Риме сложилась богатая историческая традиция. К этому времени было написано немало сочинений, описывавших как историю Рима от его основания, так и прошлое римских провинций, значительная часть которых ранее была самостоятельными государствами. Существовали и подробные работы об отдельных войнах или о небольших периодах времени. Обычно история считалась разновидностью ораторского искусства. Это было связано с тем, что в Древней Греции и Риме любые произведения обычно зачитывались и воспринимались на слух. Занятия историей были в почёте, и ей занимались самые высокопоставленные лица. Несколько исторических сочинений написал император Клавдий; автобиографические произведения оставили современники Тацита Веспасиан и Адриан, а Траян описал Дакийскую кампанию.

Но в целом во времена Тацита историография находилась в упадке. Во-первых, установление принципата разделило историков на две группы - поддерживавших империю и находившихся в оппозиции к ней или к правящему императору. Авторы первой категории старались не затрагивать события последних десятилетий, ограничиваться отдельными эпизодами либо описывать недавние события, прославляя действующего императора и следуя официозной версии событий конца I века до н. э. - I века н. э. Во-вторых, авторам, которые писали о современных событиях, стало сложнее искать источники - многие очевидцы важных событий (дворцовые перевороты, заговоры, придворные интриги) умерщвлялись, высылались из Рима или хранили молчание, а важнейшие документы стали храниться при дворе императора, куда имели доступ немногие. В-третьих, к правящей элите пришло понимание, что современные историки, описывая прошлое, нередко так или иначе проводят аналогии с современными реалиями и высказывают своё мнение о происходящих в обществе процессах. В результате появилась цензура исторических произведений. О такой возможности был хорошо осведомлён и Тацит, который описывает трагическую судьбу Кремуция Корда и его исторического сочинения (он покончил жизнь самоубийством, а его работы были сожжены). Кроме того, Тацит упоминает Арулена Рустика и Геренния Сенециона, которых казнили, а их произведения сожгли на костре. В «Диалоге об ораторе» устами Юлия Секунда Тацит озвучивает распространённое мнение, что нежелательна публикация сочинений, которые могут быть истолкованы как скрытый выпад против императорской власти. Кроме того, потенциальные историки начали подвергаться давлению и из-за стремления раскрыть закулисную жизнь сената и придворных императора. Так, Плиний Младший упоминает о том, что однажды публично зачитывавшего своё сочинение Тацита (по-видимому, он читал первые книги своей «Истории») прервали друзья некоего человека. Они стали упрашивать его не продолжать чтение, поскольку историк готовился рассказать слушателям информацию, которая могла бы негативно сказаться на репутации их друга. Таким образом, написание исторических сочинений стало сопряжено с различными трудностями. По этим причинам сравнительно нейтрального произведения, которое бы детально описывало правление первых римских императоров, к концу I века так и не появилось. За написание такой работы взялся Тацит.

Обзор произведений

Мысль написать историческое произведение о ближайшем прошлом, по всей видимости, пришла к Тациту вскоре после убийства Домициана. Однако, обратившись к литературному творчеству, он начал с небольших произведений. Сперва Тацит написал биографию своего тестя Агри́колы («De vita Iulii Agricolae» - «О жизни Юлия Агриколы»), где в том числе собрал воедино немало географических и этнографических подробностей о жизни британских племён. Уже во вступлении к «Агриколе» он характеризует правление Домициана как время, которое император отнял у римлян. Там же обозначено намерение автора написать всеобъемлющее историческое сочинение:

«И всё же я не пожалею труда для написания сочинения, в котором пусть неискусным и необработанным языком - расскажу о былом нашем рабстве и о нынешнем благоденствии. А тем временем эта книга, задуманная как воздаяние должного памяти моего тестя Агриколы, будет принята с одобрением или во всяком случае снисходительно; ведь она - дань сыновней любви».

Чуть позже в отдельном сочинении «Германия» («De origine et situ Germanorum» - «О происхождении и расположении германцев») Тацит описал опасных северных соседей Римской империи - германские племена. «Агрикола» и «Германия» перекликаются с общей идейной направленностью поздних работ историка. После их завершения Тацит приступил к написанию масштабного произведения о событиях 68-96 годов - «Истории» («Historiae» - «История»[коммент. 4]). Во время её создания им был также опубликован небольшой «Диалог об ораторах» («Dialogus de oratoribus»). К концу жизни историк занялся написанием труда «Анналы» («Annales»; первоначальным названием было «Ab excessu divi Augusti» - «От кончины божественного Августа») о событиях, предшествовавших описанным в «Истории» (то есть 14-68 годы).

Агрикола

В 98 году Тацит написал биографию своего тестя Гнея Юлия Агри́колы с акцентом на его военных кампаниях на Британских островах - «De vita et moribus Iulii Agricolae». В настоящее время «Агрикола» чаще всего считается первым произведением Тацита и датируется 98 годом, хотя существуют и иные датировки. Исследователи отмечают определённое сходство «Агриколы» с laudatio - торжественными погребальными речами, которые обычно произносили на похоронах знатных римлян. Возможно, это произведение было написано вместо погребальной речи, которую Тацит не смог произнести из-за отсутствия в Риме.

В произведении лаконично описывается юность и конец жизни Агриколы, между ними находятся пространные описания Британии и походов полководца, а в начале и конце - перекликающиеся друг с другом вступление и заключение. Представляя своего тестя прежде всего в качестве крупного полководца, Тацит следовал традиции, заложенной ещё в республиканскую эпоху. В соответствии с ней, римские аристократы обладали особым набором качеств (лат. virtus[коммент. 5]) и проявляли их прежде всего в военных кампаниях. Стиль сочинения характеризуется краткостью, возвышенностью слога и выразительными описаниями, что будет характерно и для более поздних произведений историка. Кроме того, «Агрикола» в сжатой форме содержит основные идеи, которые впоследствии Тацит развивал в своих крупных произведениях.

Изображение историком Агриколы олицетворяет идеал римского гражданина. На примере своего тестя историк доказывает, что умеренный и добродетельный человек способен выжить при любом, даже самом суровом императоре. По сравнению с более распространёнными занимательными биографиями раннеимперского периода (сохранились сборники Плутарха и Светония), «Агрикола» отличается почти полным отсутствием тривиальных фактов и анекдотичных историй из жизни описываемого человека. Кроме собственно биографического материала, Тацит использовал этнографические и географические отступления, благодаря чему «Агрикола» - важный источник по истории Британских островов в первый век римского владычества.

Германия

Вторым произведением Тацита стало сочинение «De origine, situ, moribus ac populis Germanorum» («О происхождении, расположении, нравах и населении Германии») - географический и этнографический очерк о жизни древних германцев и о расположении отдельных племён. Эта работа была написана вскоре после «Агриколы», в том же 98 году - на это указывает упоминание о втором консульстве Траяна. «Германия» условно делится на две части - общую и специальную. В первом разделе Тацит описывает германцев целиком, во втором - каждое племя в отдельности. Тацит подробно описывает нравы германцев, которых ценит достаточно высоко (он пишет не только о недостатках германских племён, но и об их достоинствах по сравнению с римлянами; подробнее см. ниже). Цель написания сочинения неясна - либо это было простое ознакомление с жизнью северных соседей, либо историк преследовал некую определённую цель (желание повлиять на Траяна и убедить его не начинать войну с воинственными племенами; указание на опасность, исходящую с севера, и так далее).

Сочинение является крайне ценным источником по истории древних германцев. Благодаря наличию положительных характеристик древних германцев это произведение использовалось идеологами германского национализма и оказало большое влияние на развитие германского национального движения (подробнее см. ниже).

Диалог об ораторах

В основе этого произведения лежит сюжет о беседе нескольких известных в Риме ораторов о своём ремесле и его скромном месте в общественной жизни. Затрагивавшие вопрос о причинах упадка красноречия сочинения, подобные «Диалогу», были распространены в I веке н. э., однако позиция Тацита на эту тему совершенно иная. Ораторы Марк Апр и Юлий Секунд приходят к Куриацию Матерну, который на днях публично прочитал свою поэму о Катоне Младшем - одном из самых идеализируемых римских республиканцев и борцов с тиранией. С обсуждения целесообразности издания сочинения, которое восхваляет непримиримого защитника республиканского строя, начинается дискуссия о красноречии. После присоединения к Апру и Секунду Випстана Мессалы начинается обсуждение места ораторского мастерства в современном мире. По замечанию Г. С. Кнабе, дискуссия выглядит «как пародия на судебный процесс, с адвокатами, ответчиками и истцами, [повествование] пересыпано шутками, возражения высказываются с улыбкой». Молодой Тацит всё это время слушает своих наставников - известнейших ораторов Рима. Историчность главных героев находится под вопросом - иногда предполагается, что по крайней мере Марк Апр и Куриаций Матерн - персонажи вымышленные. Разговор происходит около 75 года, но уточнить дату мешает оплошность Тацита: в тексте присутствует как указание на шестой год правления Веспасиана (между 1 июля 74 и 1 июля 75 года), так и упоминание того, что прошло сто двадцать лет со дня гибели Цицерона (то есть после 7 декабря 76 года).

В XIX веке «Диалог» считали первым произведением Тацита и относили его создание примерно к 77 году, то есть вскоре после описанного им разговора. Позднее такой точки зрения придерживались, в частности, С. И. Соболевский и С. И. Ковалёв[коммент. 6]. Однако в настоящее время выход в свет произведения относится ко времени после убийства Домициана. Ряд учёных относят написание произведения примерно к 102 году или ещё более позднему времени, Г. С. Кнабе отстаивает идею о появлении «Диалога» во время работы над «Историей» около 105-107 годов. Окончательная датировка, впрочем, остаётся неясной. До конца не решён и вопрос о подлинности этого сочинения (см. ниже). Современные исследователи, как правило, соглашаются с авторством Тацита и рассматривают заложенные в «Диалоге» идеи как рассуждения историка о причинах своего перехода от ораторской карьеры к написанию истории и о выборе стиля для своих сочинений.

История

Тацит, пережив эпоху Домициана, твёрдо решил описать это непростое время, начав повествование с года четырёх императоров (69 год). Первоначально он планировал описать правление Домициана в негативном свете и противопоставить ему властвование Нервы и Траяна. Впрочем, вскоре историк разочаровался в новом режиме, и изменение взглядов нашло отражение в его сочинениях[коммент. 7]. По этой причине, а также из-за деликатности темы историк решил отказаться от описания правления Нервы и Траяна. На это решение повлияло и недовольство известных в Риме людей излишне откровенными рассказами о закулисной жизни римского сената, которые хорошо осведомлённый Тацит начал включать в повествование (см. выше).

В современной историографии окончание работы над произведением датируется примерно 109 годом, хотя нет свидетельств, позволяющих провести точную датировку. Точное число книг «Истории» неизвестно: современные исследователи чаще говорят о 12 книгах, хотя из оглавления рукописи «Медицейская II» (см. ниже) следует, что «История» состояла из 14 книг. Историк очень подробно описал события года четырёх императоров - ему он посвятил три книги, в то время как оставшимся 26-ти годам он посвятил девять книг.

Анналы

Ещё во время написания «Истории» Тацит столкнулся с необходимостью исследования истоков проблем, с которыми римское общество столкнулось в год четырёх императоров и при Флавиях. Поэтому он начал написание произведения «Ab excessu divi Augusti» («От кончины божественного Августа»), в котором описал правление Тиберия, Калигулы, Клавдия и Нерона, а также, вероятно, шесть месяцев безвластия до начала повествования в «Истории». Только в Новое время это сочинение начали называть «Анналами». Это самое крупное произведение историка, состоявшее из 18 или 16 книг[коммент. 8]. Вероятно, объёмное сочинение было разделено на три части и издавалось постепенно. По разным оценкам, «Анналы» были написаны после 110 или после 113 года. До наших дней целиком сохранились только книги I-IV (описывали события 14-28 годов) и XII-XV (48-65 годы), частично - VI, XI, XVI (31-37, 47-48, 65-66 годы), а также небольшой фрагмент книги V (события 29 года). Таким образом, в основном сохранились описания правления Тиберия и Нерона, частично - Клавдия и совершенно не дошёл рассказ об императорстве Калигулы. Кроме того, «Анналы» могли остаться незавершёнными - Тацит мог умереть, не успев завершить работу над книгами XVII и XVIII (67-68 годы). Из-за смерти историка книги XIII-XVI «Анналов» могли опубликовать в предварительной редакции, что объяснило бы некоторые содержательные, логические и стилистические недостатки этих книг. В книге XV содержится описание казней христиан при Нероне - одно из первых независимых свидетельств о Христе и о существовании христианской общины в Риме, благодаря чему этому фрагменту уделяется пристальное внимание исследователей (см. ниже).

В «Анналах» Тацит озвучил намерение описать правление Октавиана Августа, но об этом сочинении ничего не известно - по-видимому, оно так и не было написано.

Источники

Принято считать, что Тацит внимательно относился к подбору источников, в отличие от ряда современников, которые занимались лишь компилированием других работ. Из-за того, что историк практически никогда не называет свои источники информации, их установление проблематично. По словам немецкого филолога М. фон Альбрехта, Тацит атрибутирует только те мнения, «ответственность за которые он не желает брать на себя».

Для большинства своих произведений он использует широкий круг источников - исторические произведения предшественников, политические памфлеты[коммент. 9], законодательные акты. Кроме того, Тацит изучал мемуары видных римлян (например, Агриппины Младшей и Гнея Корбулона) и собирал свидетельства очевидцев. Собранные сведения Тацит старался детально анализировать и сравнивать друг с другом, чтобы выявлять недостоверную информацию. Однако кропотливый труд по отбору источников не мешал историку записывать и всевозможные слухи (например, о том, что придворный Луций Элий Сеян в юности торговал собой). Впрочем, нередко Тацит указывает на то, что какая-то информация может и не соответствовать действительности.

Важным источником для Тацита служили акты сената из архива, хотя некоторые учёные оспаривают их важность для Тацита. По мнению Р. Сайма, подобная критика безосновательна, и по крайней мере в «Анналах» акты сената использовались очень часто. Замечено, что информация, которая могла быть почерпнута именно из сенатских протоколов, обычно группируется в описании событий конца каждого года. Нередко историк использовал официальные протоколы и тексты законодательных актов для уточнения или опровержения информации из других источников. Современные исследователи обращают внимание на падение ценности актов сената в I веке н. э. Дело в том, что в терявший влияние сенат поступала уже не вся информация из провинций, а самые ценные документы стали храниться при дворе императора, куда имели доступ немногие. Использовал Тацит и публичные выступления императоров и политиков, которые нередко записывались и затем распространялись. Также он использовал отчёт Тиберия о своём правлении.

Ещё в XIX веке было замечено, что фактические сведения и особенности повествования у Тацита и писавшего по-гречески более позднего историка Диона Кассия нередко бывают похожи. До сих пор нет единого мнения, являются ли похожие фрагменты заимствованием Диона Кассия у Тацита, либо же оба историка использовали некоторые одинаковые сочинения предшественников, которые не дошли до наших дней. В пользу последнего предположения свидетельствуют различные трактовки фактического материала и серьёзные различия в описании событий нескольких лет, например, 15-16 годов. Немало сходств обнаруживается у историка со Светонием и Плутархом (описание Тацитом императоров Гальбы и Отона очень похоже на их описание в «Сравнительных жизнеописаниях» Плутарха, однако оценки императоров у двух историков кардинально различаются). В качестве возможных источников их сведений называют сочинения Ауфидия Басса, Сервилия Нониана и Плиния Старшего. Впрочем, все эти произведения не сохранились, а сам Тацит в предисловии к «Анналам» пишет о том, что ко времени написания сочинения история династии Юлиев-Клавдиев так не и была написана по политическим причинам.

С XIX века существует критическая традиция (см. ниже), представители которой отстаивали тезис об исключительно компилятивном характере работ Тацита и, таким образом, об их ненадёжности для современных историков. В настоящее время она имеет немного последователей в чистом виде, как и сам подход, утверждающий компилятивный характер всей римской историографии. При этом не отрицается решающая роль нескольких источников.

При написании «Германии» и этнографическо-географических пассажей в других сочинениях Тацит пользовался работами предшественников (сохранилась только «География» Страбона и немногочисленные фрагменты других сочинений) и записывал свидетельства путешественников. Среди не дошедших до нашего времени работ предшественников источниками для «Германии» могли служить 104-я книга «Истории от основания города» Тита Ливия, «Германская война» Плиния Старшего и сочинения греческих авторов. Несмотря на распространённое мнение о провинциальном происхождении Тацита и его наместничестве в провинциях, вопрос о роли личного опыта в описании германцев и географии Германии является дискуссионным.

Особенности языка

Хотя стиль исторических сочинений Тацита больше всего похож на произведения Гая Саллюстия Криспа (см. выше), он не является радикальным приверженцем искусственной архаизации речи. Однако благодаря Катону Старшему и Саллюстию архаизмы применялись нередко во всей римской историографии. Поэтому Тацит, следуя традиции и идеализируя прошлое, нередко применяет архаизмы. Впрочем, он находился и под сильным влиянием современной литературной моды: немало лексики, которая используется историком, встречается только у писателей «серебряного века» латинской литературы.

Наиболее чётко все черты специфического языка Тацита прослеживаются в «Анналах». Эволюция его стиля отразилась и на выборе им лексики. Так, в последних книгах «Анналов» крайне редко встречаются слова, использовавшиеся в более ранних сочинениях для обозначения добрых намерений и положительных качеств людей - pietas (благочестие, справедливость), providentia (предвидение, предусмотрительность, заботливость), felicitas (честность, плодородие). Описывая мрачные времена Тиберия и Нерона, Тацит ни разу не прибегает к словам humanitas (человеколюбие; человеческое достоинство), integritas (безупречность, правильность, честность) и некоторым другим. Во всех своих произведениях он старается избегать просторечных, общепринятых и технических слов и заменять их более редкими аналогами: например, вместо virgines Vestales (девы-весталки) он пишет virgines Vestae (девы Весты); вместо Campus Martius (Марсово поле) - Campus Martis (поле Марса); вместо того, чтобы сказать «с помощью лопат и кирок» он пишет «посредством чего выносится земля и вырезается дёрн». Иногда Тацит прибегает к помощи не слишком распространённых выражений: например, вместо обычного senatus consultum (решение сената) он иногда употребляет consultum senatus (решение сената; иной порядок слов), senatus decretum (указ сената), decretum senatus (указ сената; иной порядок слов), decretum patrum (указ отцов). Тацит нередко применяет поэтизмы (слова, которые обычно используются в определённом значении в поэзии): regnator (вместо rex - царь), sinister[коммент. 10], cura, scriptura[коммент. 11], fabula и другие.

Среди наиболее часто используемых архаизаций языка в «Анналах» - более частое употребление глагола reor вместо обычного puto (оба слова - синонимы, и обозначают «я думаю», «я полагаю», «я считаю»). Другие частые устаревшие слова - claritudo вместо claritas (слава, почёт, знатность), luxus вместо luxuria (роскошь), maestitia вместо maeror (уныние, грусть, печаль), servitium вместо servitus (рабство, неволя). Вместо обычного senatores (сенаторы) историк часто употребляет patres (отцы). Кроме того, Тацит использует множество различных слов для изображения убийств, смертей и самоубийств. Немало устаревших слов, используемых Тацитом, встречается и в работах историков-предшественников (в частности, torpedo[коммент. 12] вместо torpor - бездействие; оцепенение, окоченение).

Избегает Тацит и греческих слов. Вместо того, чтобы назвать слово «σωτήρ» (сотер - спаситель, хранитель), он пишет «он усвоил себе название спасителя, выраженное греческим словом этого значения» (лат. conservatoris sibi nomen Graeco eius rei vocabulo adsumpsit). Схожим образом он заменяет пространным латинским объяснением греческие слова «цикута» и «евнух».

Историк избегает периодического строя речи, который был призван делать её более приятной и доступной для восприятия на слух. Вместо длинных периодов часто используются короткие - краткие предложения, не связанные друг с другом союзами и оборотами. Впрочем, в «Диалоге» Тацит следует за Цицероном и использует длинные периоды. Нередко Тацит применяет разнообразные грамматические конструкции в одном предложении для однотипных построений (например, для перечисления целей поступков в одной фразе он может использовать как герундий, так и придаточные предложения; см. справа). Нередко он прибегает к ассонансам и аллитерациям: consurgere et… urgere, piscina… apiscendo, extrema Armenia и другие. Иногда они теряются в переводе: например, в книге I «Анналов» встречается словосочетание adornavit naves; в переводе А. С. Бобовича - оснастил корабли (созвучие утеряно), но в переводе Энтони Джона Вудмэна на английский язык - equipped ships. В книге XII «Анналов» - testamentum tamen haud recitatum, в упомянутом переводе на русский язык - Завещание его, однако, оглашено не было (созвучие утеряно), в переводе Э. Дж. Вудмэна на английский - Yet his will was still not read out. Таким образом, нередко переводы на современные языки теряют особенности языка оригинала.

В «Анналах» присутствуют и отступления Тацита от классической грамматики латинского языка. В частности, он использует родительный падеж для выражения отношения либо области для обозначения свойства прилагательного. Тацит очень активно использует метафоры. В ряде случаев из-за активного использования метафор его речь становится двусмысленной. Например, в «Агриколе» Калгак, вождь каледонцев, в своей речи обвиняет римлян в разбое и завоевании земель ради удовлетворения растущих потребностей. Однако ряд выражений в этой речи многозначен и имеет сексуальный подтекст, и потому римляне могут быть представлены как насильники[коммент. 13]. Кроме того, историк часто прибегает к использованию анафор и зевгм.

Особенности изложения

Особенности стиля Тацита не ограничиваются специфическим языком; историк придерживался определённых правил компоновки материала. Он в целом придерживался римской традиции анналистического изложения событий по годам, с началом описания событий каждого года называнием консулов[коммент. 14]. В силу бо́льшей подробности (события года четырёх императоров описываются в нескольких книгах) «История» следует этому принципу лишь частично. Предполагается, что упорное следование анналистической традиции было призвано подчеркнуть противопоставление республиканской и монархической эпох. Внутри каждого года Тацит не следует строгой хронологии, а излагает события в определённом порядке: внутренние дела - внешняя политика - возвращение к внутренней политике (эта схема активно применяется Ливием). Кроме того, некоторые исследователи предполагают, что его книги были сгруппированы группами по шесть (так называемые гекса́ды - «шестикнижия»). Эти группы, вероятно, выдерживались в одном духе и посвящались раскрытию одной глобальной темы; например, в первой гексаде «Анналов» Тацит последовательно выявляет характер Тиберия.

Желая раскрыть истинную подоплёку событий, Тацит столкнулся с отсутствием источников о ситуации при дворе императора. Он был вынужден судить о ней по двум в равной степени недостоверным источникам - слухам и официальным сообщениям. Поэтому он старался тщательно сопоставлять имеющиеся в его распоряжении сведения (см. выше), чтобы раскрыть истинную картину дел. А для того, чтобы донести свою мысль до читателя и слушателя, даже не располагая надёжными источниками, Тацит прибегал к приёму группировки фактов. Благодаря расположению общих картин и частных эпизодов в соответствии с канонами ораторского мастерства достигался особый драматизм изложения. Драматизация изложения достигается и определённой последовательностью расположения эпизодов: например, некоторые события года четырёх императоров в Риме воспринимаются как фарс, поскольку перед этим Тацит сообщает об изменениях в настроении легионов в Германии и на Востоке, которые в конце концов решат судьбу Рима. Произведения Тацита отличаются также психологизмом - историк стремится раскрыть переживания отдельных людей и групп с помощью приёма мотивировки фактов. Он прибегает к тщательному подбору речей и писем персонажей для лучшего раскрытия их целей и особенностей характера. Нередко Тацит строит повествование вокруг противостояния двух людей - Германика и Тиберия, Гальбы и Отона. При этом он стремится избежать описания действительности в чёрно-белых тонах.

Как правило, в своих работах Тацит избегает называть точные цифры. Вероятно, это делалось для того, чтобы не перегружать читателей и слушателей лишней информацией. Нежелание называть точные числа приводит к тому, что историк иногда говорит обо всех людях (лат. omnes), когда известно, что на самом деле их было двое; порой слова «часто» (лат. saepe) или «всегда» (лат. semper) используются для обозначения двукратного действия. При этом Тит Ливий и некоторые другие более ранние римские историки, наоборот, стремились записать как можно более точное (пусть и не всегда достоверное) количество убитых противников, объём добычи в пересчёте на серебро и золото. Впрочем, Саллюстий, на которого ориентировался Тацит, был одним из первых римских историков, кто стремился по возможности избегать точных цифр. Кроме того, в прозаических жанрах римской литературы I века не было принято активно применять военные термины и географические названия в описаниях войн. Тацит разделял это убеждение: в «Агриколе» упомянуто лишь одиннадцать географических названий, хотя основная часть произведения посвящена военным кампаниям Агриколы на Британских островах. Впрочем, существует и альтернативная точка зрения на причины этого феномена: большинство римских историков (Саллюстий, Ливий, Тацит) могли попросту не знать особенностей географии большей части описываемых регионов. Что касается описания сражений и военных кампаний, то историк допустил в них немало ошибок. Нередко он использовал фрагменты описаний одних битв при изображении других сражений. Он редко прибегает к описанию топографии местности и тактики сторон.

Отношение к другим народам

Сочинения Тацита содержат немало экскурсов в географию, историю и этнографию других народов. Его интерес к ним вызван не только стремлением рассказать о событиях в разных частях империи, которые оказывали влияние на события в столице; историк следует традиции, заложенной ещё греками, при которой описание других народов помогает познать культурные особенности своей этнической группы. По традиционному античному представлению, другие народы воспринимаются им как варвары, которым противопоставляется цивилизованный народ - римляне. Кроме того, Тацит прибегает к описанию культуры и истории других народов, когда по каким-то причинам не желает прямо говорить о тех же самых феноменах применительно к Риму и римлянам (в частности, из-за цензуры).

Тацит много и часто критикует римлян за упадок морали в обществе, и он столь же строг в оценках других народов. В целом отрицательно он относится к цивилизованным народам Средиземноморья - народам Римской империи и её соседям: по его мнению, арабы и армяне вероломны, греки ненадёжны, раболепны и чванливы, евреи полны предрассудков, парфяне хвастливы и высокомерны. При этом прохладное отношение историка к евреям основывается не столько на неприятии самих иудейских обычаев, сколько на прозелитизме, массовом обращении в иудаизм. Поэтому, по словам А. Г. Грушевого, взгляды Тацита «не имеют ничего общего с антисемитизмом». Цви Явец предполагает, что Тацит мог уравновесить свою оценку евреев каким-нибудь положительным комментарием, но намеренно не сделал этого. Израильский историк также предполагает, что Тацит мог целенаправленно создавать отрицательный образ евреев для обоснования политической экспансии Рима в Восточном Средиземноморье[коммент. 16]. Другие учёные видят в описании евреев проявление античной традиции познания своего народа (то есть римлян) через описание варваров.

Вместе с тем, историк демонстрирует двойственное отношение к варварским народам Европы - обитателям Британских островов и Германии. Сообщая о пристрастии германцев ко сну и выпивке, тем не менее Тацит приписывает им обладание той доблестью (virtus), которую вследствие изнеженного образа жизни теряют римляне. Их положительные качества Тацит не ограничивает доблестью; достоинства германцев относятся ко многим сферам жизни, но особенно привлекают историка особенности семейной жизни северных соседей Рима. Как правило, их положительные качества выражаются косвенно, через указание на то, что им несвойственны многие пороки римлян: «женщины не знают соблазнов зрелищ и пиров», «никто не осмеивает порок и не называет его модой».

Высокая оценка нравов живущих по первобытным традициям варваров и противопоставление им изнеженных и развращённых цивилизованных народов - характерные идеи для многих римских авторов-моралистов. У Тацита германцы ещё и романтически сближаются с римлянами первых лет Республики.

Немало литературы посвящено изучению вопроса о том, опасался ли Тацит германцев, видел ли он в них угрозу Риму. Хотя некоторые учёные склонны признавать опасения Тацита, этот вопрос продолжает оставаться нерешённым. В любом случае, Тацит поддерживал сохранение власти Рима над другими народами. Будучи сенатором, он разделял убеждения о необходимости поддержания строгого порядка в провинциях. По его мнению, наместники провинций должны были быть твёрдыми, хотя прежде всего - справедливыми.

Религиозные взгляды

Тацит был прекрасно знаком с римской религиозной теорией и практикой, о чём свидетельствует его членство в коллегии квиндецемвиров (пятнадцати жрецов священнодействий). Вследствие этого он уважительно относился к римским жреческим коллегиям. Впрочем, несмотря на очевидное влияние традиционной римской религии на Тацита, оценки степени этого влияния разнятся. В частности, существует гипотеза, что целью «Истории» и «Анналов» Тацита на самом деле было исследование, как в I веке н. э. проявлялись ранее существовавшие предсказания (прежде всего, на материале Сивиллиных книг) и какова была роль богов в событиях последних лет. Михаэль фон Альбрехт, напротив, полагает, что римский историк не находился под сильным влиянием римской религии. По его мнению, Тацит «юридически» относился к ней и считал, что к I веку н. э. она потеряла всякую актуальность.

В своих сочинениях Тацит уделяет немало внимания описанию знамений и чудес, что, впрочем, является характерной чертой всей античной историографии. Однако распространённые среди простых римлян суеверия он не принимает и стремится дистанцироваться от них. Историк по-разному оценивает влияние богов, судьбы (fatum) и астрологических предсказаний в различных ситуациях, но уделяет большое значение влиянию fortuna (случай, который не поддаётся расчёту). Боги иногда вмешиваются в развитие событий, причём обычно Тацит представляет их гневающимися и лишь изредка - милостивыми. В целом в его сочинениях роль богов, судьбы и предопределения скорее невелика, и обычно люди предстают свободными в своих поступках. Мнение историка по большинству религиозных и философских вопросов исследователи оценивают как неопределённое.

Публий (или Гай) Корнелий Тацит (лат. Publius Cornelius Tacitus, или Gaius Cornelius Tacitus; середина 50-х - ок. 120 года) - древнеримский историк, один из самых известных писателей античности, автор трёх небольших сочинений («Агри́кола», «Германия», «Диалог об ораторах») и двух больших исторических трудов («История» и «Анналы»).

В молодости Тацит совмещал карьеру судебного оратора с политической деятельностью, стал сенатором, а в 97 году добился высшей магистратуры консула. Достигнув вершин политической карьеры, Тацит воочию наблюдал произвол императоров и раболепство сената. После убийства императора Домициана и перехода власти к династии Антонинов он решился описать события последних десятилетий, но не в русле придворной историографии, а как можно более правдиво. Для этого Тацит скрупулёзно изучал источники и старался восстановить полную картину событий. Накопленный материал историк излагал эффектным языком с обилием кратких отточенных фраз, сторонясь избитых выражений и ориентируясь на лучшие образцы латинской литературы (Саллюстия, Цицерона, Тита Ливия). В своих работах он не всегда был нейтрален, и описание правления императоров Тиберия и Нерона стилизовал под трагедию.

Благодаря таланту писателя, глубокому анализу источников и раскрытию психологии действующих лиц Тацит нередко считается величайшим из римских историков. В Новое время его сочинения обрели популярность в Европе и повлияли на развитие исторической и политической мысли.

Автор небольших сочинений «Беседа об ораторах», «Агрикола», «Германия» и двух монументальных исторических трудов: «История» в 12 книгах (из которых до нас дошли только первые 5 книг) и «Анналы» в 18 книгах (сохранились книги 1-4, 6, 11-16).

Жизнь Тацита протекала в один из самых напряженных периодов истории императорского Рима. Он родился при Нероне и в юные годы стал свидетелем борьбы за власть Оттона, Виттелия и Гальбы. Видных государственных должностей Тацит достиг при Флавиях, был современником новой смены династии при Нерве, эпохи Траяна, полной войн и побед римского оружия, и начала правления Адриана, покровителя искусств и эллинской образованности. Непредсказуемые повороты истории сформировали у Тацита отношение к ней как к великому драматическому действу и придали трагическое звучание его прозе.

Факты биографии Тацита можно восстановить по немногочисленным свидетельствам античных авторов и редким упоминаниям историка о своей жизни. Год рождения Тацита устанавливается, исходя из косвенных данных: известно, что он был возведен в звание квестора в последние годы правления Веспасиана (78 или 79): ему должно было быть 25 лет. Предки Тацита, очевидно, некогда были вольноотпущенниками древнего римского рода Корнелиев; к середине 1 в. его семья достигла благосостояния и уже принадлежала к сословию всадников. Юношеские годы Тацит провел в Риме, где получил блестящее грамматическое и риторическое образование. Среди его друзей был Плиний Младший, который в письмах к Тациту отдает дань ораторскому дару писателя.

Несмотря на постоянную смену верховной власти в Риме, общественная деятельность Тацита складывалась весьма успешно. Он упрочил свое положение удачной женитьбой на дочери полководца Гнея Юлия Агриколы, отмеченного Веспасианом за победы в Британии. При Домициане Тацит был удостоен сенаторского звания, став в 88 претором. В год своей претуры он должен был принимать участие в организации «секулярных игр», празднества, которым император пожелал отметить свое правление.

По окончании претуры Тацит находился на государственном посту в одной из провинций, вероятнее всего, расположенной на севере империи, о чем свидетельствует осведомленность историка о состоянии дел в прирейнских областях Германии. При императоре Нерве в 97 Тацит стал консулом; при Траяне он получил традиционное для бывшего консула годичное наместничество в провинции Азия (112-113 или 113-114). В это время Тациту было немногим более пятидесяти лет. Последующие годы жизни Тацит целиком посвятил литературному труду. Точная дата смерти историка неизвестна.

«История» и «Анналы»

«История» была написана в первом десятилетии II в. От сочинения Тацита сохранились полностью первые 4 книги и большой фрагмент пятой книги, в которых повествуется о событиях в Риме после смерти Нерона (69). Несохранившиеся книги «Истории» должны были охватывать период правления династии Флавиев до 109 года.

«Анналы» («Летопись») создавались позже «Истории», возможно, во втором десятилетии 2 в. Анналы были посвящены событиям предшествующего исторического периода - с 14 по 69, начиная со смерти императора Августа, что отражено в названии книги: «От кончины божественного Августа». Сохранившиеся полностью книги (I-IV, XII-XV) и фрагменты V, VI, XI, XVI книг описывают правление Тиберия, Клавдия и Нерона.

Тацит пишет «о временах, исполненных несчастий, изобилующих жестокими битвами, смутами и распрями, о временах диких и неистовых даже в мирную пору». («История» I, 2.1). Повествование Тацита лишено высокого героического пафоса, который вдохновлял историков, писавших о республиканском Риме. Тациту очевидно крушение основ римского общества, падение нравов, попрание свобод, всеобщее безразличие к судьбе государства. В императорскую эпоху содержанием истории становится борьба за власть, поэтому движение событий Тацит передает через столкновение характеров; драматизм эпохи находит выражение в неповторимом напряженном стиле его прозы. Историк считает, что «золотой век» Рима остался в прошлом, и ощущает свое одиночество в мире, где утрачено само понимание староримских этических идеалов, чуждых эпохе, в которой он жил и творил.

Представление Тацита об идеальном государстве не совпадало с концепцией империи эпохи Адриана. Несмотря на то, что Плиний Младший предрекал «Истории» бессмертие, современники не оценили сочинений Тацита: время созданий монументальных исторических трудов отошло в прошлое. В последующий период Тацит считался трудным по стилю неклассическим автором и был известен только ученым. Рукописи его сочинений постепенно утрачивались: единственная рукопись, сохранившая первые шесть книг «Анналов» (Медицейская I), как и единственная рукопись Малых произведений, относится к 19 веку.

Историческим кредо Тацита обычно считаются его слова, сказанные в начале книги I «Анналов»: «без гнева и пристрастия» (лат. sine ira et studio). Автор выступает как сторонний наблюдатель, а своё отношение он старается выражать косвенно, с помощью риторических приёмов. Известен он и стремлением установить причины событий. Благодаря этому Тацит снискал популярность непредвзятого исследователя истории. Однако в XVIII-XIX веках его объективность была поставлена под сомнение. Особенно активно критиковалось изображение им Тиберия.

Историк отстаивал необходимость придания истории большей роли в обществе. В его время основным инструментом, которым руководствовались образованные люди в государственной деятельности, были прескриптивные философские учения, а не анализ прошлого и извлечение полезных рекомендаций. Учение стоиков предписывало римлянам действовать на благо государства и игнорировать придворные интриги, что критиковалось Тацитом за невозможность оказать влияние на ситуацию. Поэтому он отстаивал идею о необходимости глубокого понимания прошлого, чтобы решать проблемы настоящего. Как и многие другие античные историки, он рассматривал историю как один из способов воздействия на нравы читателей и слушателей. Вследствие этого убеждения он и собирал образцы выдающейся добродетели и выдающегося порока.

Для Тацита характерна высокая оценка роли личности в истории. По Тациту, именно изменение морального облика людей привело к противоречивой политической ситуации в I веке. Он полагает, что каждый человек наделён уникальным характером от рождения, который может или проявляться в полном объёме, или намеренно скрываться. Так, Тацит считает, что все добрые начинания Тиберия были лишь лицемерной ширмой, призванной скрыть его пороки. Большую роль в представлениях Тацита об истории играет особое понимание virtus - набора положительных качеств, свойственных римлянам давних времён, но утерянных современниками историка. По его мнению, в I веке и императоры, и непримиримая им оппозиция в равной степени отреклись от традиционных римских доблестей. Впрочем, он стремится проводить анализ не только психологический, но и социологический.

В работах Тацита встречается терминология, использование которой трактуется некоторыми исследователями как свидетельство циклического понимания истории (прежде всего, saeculum). Дискуссионным остаётся вопрос о влиянии традиционной римской религии на историка, его представлениях о роли богов и судьбы в истории.

Первое печатное издание Тацита было выпущено около 1470 года (по другой версии, в 1472-1473 гг.) Венделином фон Шпейером (да Спира) в Венеции. Фон Шпейер использовал рукопись «Медицейская II», в которой, в частности, отсутствовали книги I-VI «Анналов». В 1472, 1476 и 1481 годах издание фон Шпейера перепечатывалось в Болонье и Венеции. Около 1475-1477 годов Франциском Путеоланом (лат. Franciscus Puteolanus) в Милане было выпущено второе издание, включавшее также «Агриколу». Путеолан исправил ряд неточностей в первом издании, но, по-видимому, не использовал другие рукописи, а лишь провёл филологическую работу. В 1497 году Филипп Пинций (лат. Philippus Pincius) выпустил в Венеции новое издание, основанное на тексте Путеолана. Около 1473 года Кройснером в Нюрнберге было предпринято издание «Германии» на основе другой рукописи, отличной от тех вариантов, которые издавались в Италии. Годом позже отдельное издание «Германии» было выпущено в Риме, а в 1500 году «Германия» на основании третьей рукописи была выпущена Винтербургом в Вене в составе сборника. Первое полное издание сохранившихся трудов Тацита (включая первые шесть книг «Анналов» из рукописи «Медицейская I») было осуществлено в 1515 году ватиканским библиотекарем Филиппо Бероальдо Младшим.

В начале XVI века Беат Ренан издал комментированное издание сочинений Тацита, чем положил начало их активному филологическому изучению. По сведениям И. М. Тронского, оно было издано в 1519 году в Базеле, а по сведениям современного исследователя Рональда Мартина, Ренан выпустил два комментированных издания сочинений Тацита в 1533 и 1544 году. С 1574 года было выпущено несколько изданий сочинений историка под редакцией известного филолога Юста Липсия с комментариями. В 1607 году Курций Пикена (лат. Curtius Pichena) издал во Франкфурте первое издание, основанное на непосредственном изучении различных вариантов рукописей. Однако из-за недостаточного опыта работы со средневековыми рукописями и Пикена, и Липсий соглашались с тем, что рукопись «Медицейская II» была создана в IV-V веках, хотя она писалась более поздним беневентским письмом.

В эпоху классицизма трагические коллизии произведений Тацита привлекали французских драматургов. Антидеспотическая направленность его трудов в эпоху Просвещения рассматривалась как революционная. В России ей отдали дань декабристы и А. С Пушкин (Замечания на «Анналы» Тацита), изучавший исторические сочинения Тацита в период создания «Бориса Годунова». Перевод всех трудов Тацита на русский язык был осуществлен В. И. Модестовым в 1886-87.

Публий (или Гай ) Корнелий Тацит ; лат. Publius Cornelius Tacitus , или Gaius Cornelius Tacitus

древнеримский историк, один из самых известных писателей античности

ок. 56 - ок. 117

Публий Тацит

Краткая биография

Тацит Публий Корнелий - знаменитый древнеримский историк, о биографии которого сохранилось крайне мало сведений. Что касается даты рождения, то большая часть исследователей говорит о промежутке 55-58 гг. Нет единства и по вопросу его родины. Ученые предполагают, что, скорее всего, предками историка были итальянцы, получившие римское гражданство за один-два века до того, как он появился на свет. Известно, что семья его была знатной, что он был обладателем хорошего риторического образования. Возможно, риторику ему преподавал Квинтилиан , впоследствии Юлий Секунд и другие известные мастера своего дела.

В 76 либо в 77 г. состоялось обручение Тацита и дочери Юлия Агриколы, знаменитого полководца, причем инициатива исходила от последнего. К этому же времени относится восхождение Тацита по служебной лестнице. Он сам говорил о том, что три императора - Веспасиан, Тит и Домициан - содействовали его карьере. Благодаря указу Веспасиана он стал сенатором - это было первое его назначение. В 88 г. Тацит становится претором, в этот же период его включают в комиссию квиндецемвиров – лиц, отвечавших за иностранные культы и хранение Сивиллиных книг, что являлось весьма престижным назначением. Есть предположение, что на протяжении 89-93 гг. в ведении Тацита была какая-либо небольшая провинциальная область. В 98 г. Тацит - консул-суффект, а в 112-113 гг. он являлся проконсулом провинции Азия. Тацита считали одним из самых известных юристов империи.

Сделав блестящую государственную карьеру, после убийства Домициана Тацит сосредоточился на написании сочинений. К этому времени, еще не получив известности в качестве историка, он снискал славу успешного, талантливого оратора. Однако его имя прославилось в веках благодаря историческим сочинениям. К 97-98 гг. относится написание книги «Агрикола», посвященной его тестю, с которым, как полагал Тацит, Домициан поступил несправедливо. Биография известного полководца превратилась под пером Тацита в критику императора и общественного устройства. Тогда же, в 98 г., увидела свет еще одна работа - «О происхождении германцев и местоположении Германии», в которой было описано социальное устройство, описание быта, религии соответствующих племен.

Однако Тацит прославился, главным образом, благодаря другим своим произведениям, над которыми работал с 98 по 116 г., - «История» и «Анналы». Первая работа, представлявшая собой 14 книг, охватывала период истории Римской империи с 69 до 96 гг. «Анналы» же описывали события 14-68 гг. Именно благодаря истории I века, описанной Тацитом, сформировалось традиционное представление о римских императорах этой поры, главным образом, о Нероне и Тиберии. Сам Тацит имел хорошее представление об этом времени благодаря богатейшему жизненному опыту, выдающемуся интеллекту, тщательному анализу исторических источников и воспоминаний старших современников. Тацит относился к историкам-моралистам, старался посредством описания исторических событий учить земляков, преподнося им уроки добра и зла, возбуждая в их душах эмоциональный отклик.

Биография из Википедии

Пу́блий (или Гай ) Корне́лий Та́цит (лат. Publius Cornelius Tacitus, или Gaius Cornelius Tacitus; середина 50-х - ок. 120 года) - древнеримский историк, один из самых известных писателей античности, автор трёх небольших сочинений («Агри́кола», «Германия», «Диалог об ораторах») и двух больших исторических трудов («История» и «Анналы»).

В молодости Тацит совмещал карьеру судебного оратора с политической деятельностью, стал сенатором, а в 97 году добился высшей магистратуры консула. Достигнув вершин политической карьеры, Тацит воочию наблюдал произвол императоров и раболепство сената. После убийства императора Домициана и перехода власти к династии Антонинов он решился описать события последних десятилетий, но не в русле придворной историографии, а как можно более правдиво. Для этого Тацит скрупулёзно изучал источники и старался восстановить полную картину событий. Накопленный материал историк излагал эффектным языком с обилием кратких отточенных фраз, сторонясь избитых выражений и ориентируясь на лучшие образцы латинской литературы (Саллюстия, Цицерона , Тита Ливия). В своих работах он не всегда был нейтрален, и описание правления императоров Тиберия и Нерона стилизовал под трагедию.

Благодаря таланту писателя, глубокому анализу источников и раскрытию психологии действующих лиц Тацит нередко считается величайшим из римских историков. В Новое время его сочинения обрели популярность в Европе и повлияли на развитие исторической и политической мысли.

Происхождение, рождение, детство

Колонии Клавдия алтаря Агриппины в III-IV веках н. э. Реконструкция

Настоящее первое имя (преномен) Тацита точно неизвестно. Современники называли его просто Корнелием (по номену) или Тацитом (по когномену). В V веке Сидоний Аполлинарий упомянул его под именем Гай, но средневековые рукописи его сочинений подписаны именем Публий. В современной историографии его чаще называют Публием.

Неизвестна и точная дата рождения Тацита. Основываясь на последовательности занятия магистратур (cursus honorum ), его рождение относят к 50-м годам. Большинство исследователей называют даты в промежутке с 55 до 58 года (Б. Боргези пишет, что Тацит родился в 55-56 годах, И. М. Гревс - около 55, Р. Сайм - в 56-57, Г. С. Кнабе - в 57-58 годах, М. фон Альбрехт - вскоре после середины 50-х годов, С. И. Соболевский - в 54-57 годах; в авторитетной энциклопедии Pauly-Wissowa время рождения Тацита относится к 55-56 годам).

Неизвестно и место рождения Тацита. Его отца часто отождествляют с Корнелием Тацитом, которого Плиний Старший упоминает в «Естественной истории» как всадника и прокуратора Белгской Галлии (Белгики). Плиний пишет, что наблюдал, как сын прокуратора необычайно быстро рос уже в первые три года жизни. В XIX веке было распространено мнение, что упомянутый Плинием Корнелий Тацит - отец историка, а быстро росший ребёнок - его брат. Альтернативной точкой зрения тогда было мнение, что прокуратором Белгики был сам римский историк. В XX веке возобладало мнение о том, что прокуратор Белгики - отец известного Тацита. Также допускается возможность, что речь могла идти о его дяде. Но отсутствие надёжных сведений о времени пребывания Плиния на Рейне не даёт возможности установить, действительно ли он родился в Белгике. Кроме того, в середине I в. н. э. недавно присоединённая к Римской империи Белгика оставалась варварской областью, и местом его рождения чаще называют Транспаданию (северную часть бывшей Цизальпийской Галлии) или Нарбонскую Галлию. По мнению Г. С. Кнабе, более вероятно рождение Тацита в Нарбонской Галлии, поскольку там наблюдается самая высокая плотность эпиграфических памятников с упоминанием имени Тацитов. Аналогичного мнения придерживаются авторы «Кембриджской древней истории» Г. Тауненд и Г. Вулф. Некоторые исследователи предполагают, что Тацит родился в Риме, поскольку видят в его творчестве высокомерное отношение к провинциалам. Наконец, на основании того, что император Марк Клавдий Тацит родился в городе Интерамн (Терни), в эпоху Возрождения горожане решили считать историка своим земляком и поставили ему памятник. Но уже в XVI веке это было подвергнуто сомнению и в настоящее время не воспринимается всерьёз.

Его предки, скорее всего, происходили из Италии или Южной Франции. Когномен «Тацит» характерен для принципов образования имён в латинском языке. Он происходит от глагола taceō - молчать, быть тихим. Наиболее часто когномен «Тацит» встречается в Цизальпийской Галлии и Нарбонской Галлии, поэтому вполне вероятны кельтские корни семейства. Несмотря на свидетельство Плиния о том, что Корнелии Тациты были всадниками (представителями плебейских ветвей рода Корнелиев), существует версия, что на самом деле он происходил из патрицианской ветви Корнелиев. Некоторые учёные предполагают, что Тациты были потомками вольноотпущенников и, возможно, происходили от кого-то из десяти тысяч рабов, которым даровал свободу Луций Корнелий Сулла. Но в современной историографии более распространено мнение, что предки Тацита получили римское гражданство примерно за сто-двести лет до его рождения при поддержке некоего римского магистрата Корнелия.

Город Августа Треверов в IV веке н. э. Реконструкция

На основании анализа детальных описаний историком различных провинций Римской империи Г. С. Кнабе предположил, что можно узнать районы, где он рос. По его мнению, ими были Белгика, Нижняя Германия, северо-восточная часть Нарбонской Галлии и долина реки По. Р. Сайм, впрочем, указывает на то, что подробное описание Тацитом особенностей провинциальной географии было следствием использования хороших источников. Если упомянутый Плинием Корнелий Тацит - отец историка и прокуратор провинции, то его детство должно было пройти в городе Августа Треверов (лат. Augusta Treverorum; современный Трир) или в Колонии Клавдия алтаря Агриппины (лат. Colonia Claudia Ara Agrippinensium; современный Кёльн).

Некоторые исследователи находят в творчестве Тацита галлицизмы (диалектные слова, распространённые в галльских провинциях), которые могут свидетельствовать о том, что образование историк получил за пределами Италии. Кроме того, благодаря его неоднократным публичным выступлениям в Риме имеются свидетельства о заметном акценте историка. Этот акцент мог сложиться под влиянием формирования речевых навыков среди романизированных германцев. Возвращение Тацита из Белгики в Рим, таким образом, произошло после середины 60-х годов, когда его акцент уже сложился. Впрочем, эта гипотеза не является общепринятой.

Молодость, начало политической карьеры

Тацит получил хорошее риторическое образование. Предполагается, что его учителем риторики мог быть Квинтилиан, а позднее - Марк Апр и Юлий Секунд. Философской подготовки он, вероятно, не получил и позднее сдержанно относился к философии и философам. Будущий историк добился большого успеха в публичных выступлениях, и Плиний Младший пишет о том, что в конце 70-х годов «громкая слава Тацита была уже в расцвете ». Ничего не известно о его военной службе.

В 76 или 77 году Тацит обручился с дочерью полководца Гнея Юлия Агриколы по инициативе последнего. Примерно в это же время начала стремительно развиваться карьера Тацита. Его собственное признание о том, что его карьере способствовали три императора - Веспасиан, Тит и Домициан - обычно истолковывается как внесение в список сенаторов Веспасианом, квестура во времена Тита и претура при Домициане. Как правило, в римский сенат попадали все магистраты, начиная с квестора или трибуна. Досрочное попадание Тацита в сенат стало свидетельством доверия со стороны нового императора. Таким образом, Тацит попал в число «кандидатов цезаря» - лиц, рекомендованных императором к занятию должности и утверждавшихся сенатом вне зависимости от их способностей и заслуг. Впрочем, по другой версии, в сенат он был введён только при Тите, то есть одновременно с квестурой. В 81 или 82 году Тацит был квестором, а спустя два или три года стал трибуном или эдилом, хотя нет прямых свидетельств, указывающих на занятие этих должностей. Майкл Грант предполагает, что в 85 году Тацит мог способствовать возвращению Агриколы из Британии, но маловероятно, что будущий историк был тогда достаточно влиятельным для оказания воздействия на императора.

В 88 году Тацит стал претором. Примерно в это же время он вошёл в коллегию квиндецемвиров, которая хранила Сивиллины книги и ведала некоторыми культами. Членство в этой коллегии было очень престижным. Столь быстрое возвышение, по мнению исследователей, стало следствием верности династии Флавиев. В 88 году Тацит участвовал в организации внеочередных Секулярных (Столетних) игр, созванных по инициативе Домициана, о чём пишет в «Анналах»:

«…Ведь и он [Домициан] также дал секулярные игры, и в их устройстве я принимал деятельное участие, облечённый званием жреца-квиндецимвира и тогда, сверх того, претор; говорю об этом не ради похвальбы, а потому, что эта забота издавна возлагалась на коллегию квиндецемвиров ».

Подробнее Тацит описал эти игры в несохранившихся книгах «Истории». Тем не менее, ему не удалось воспользоваться почётными лаврами организатора игр - в том же году вспыхнул мятеж Луция Антония Сатурнина, который Домициан жестоко подавил, после чего провёл массовые казни в Риме. Когда император начал репрессии против реальных и вымышленных оппонентов, Тацит ему не противодействовал. В 89-93 годах будущий историк отсутствовал в Риме, однако не представляется возможным установить, где он находился. Его отсутствие выводится из описания смерти его тестя Гнея Юлия Агриколы (93 год) в одноимённом сочинении:

«Но меня и его дочь, при всей нашей скорби из-за потери отца, охватывает ещё и горькое сожаление, что нам не пришлось находиться при нём во время его болезни, окружать нашим вниманием умирающего, запечатлеть в себе его образ, обнять его напоследок. Мы, разумеется, знаем, в чём состояли его напутствия и каковы были сказанные им перед кончиною слова, и все они глубоко запали нам в душу. Но наша печаль, наша сердечная рана в том, что из-за нашего длительного отсутствия он был потерян нами за четыре года до этого »

На основании упоминавшегося свидетельства Плиния Старшего самого историка изредка считают прокуратором Белгики. Г. С. Кнабе, основываясь на хорошем знании земель вдоль Рейна, приписывает Тациту пребывание в одной из германских провинций в ранге наместника. Р. Сайм, впрочем, предполагает, что германские провинции и, в частности, Белгика, были слишком важными для управления пропретором. Однако Тацит, по его мнению, как и большинство других амбициозных политиков, мог командовать легионом в одной из провинций. Э. Бирли предполагает, что он командовал одним легионом, расквартированным на Рейне или на Дунае. Существуют также предположения, что Тацит занимался гражданскими делами (прежде всего, судебными) в Каппадокии, Британии или Ближней Испании.

Консулат, последние годы жизни

В 97 году Тацит стал одним из консулов-суффектов по заранее утверждённому списку. Ранее, в 96 году, Домициан был свергнут, императором стал Нерва. Из-за этого неясно, какой император составлял и утверждал список консулов на будущий год. Предполагается, что составлялся список Домицианом, а окончательно утверждался Нервой, поскольку известно, что консулами 69 года стали в основном люди, утверждённые ещё за шесть месяцев до нового года императором Нероном. Другими консулами стали именитые политики, полководцы и юристы. Их одобрение Нервой стало знаком, что новую власть поддерживают самые известные люди из представителей нобилитета и талантливых выходцев из низов и что новый император намерен опираться на них, не предпринимая радикальных изменений и не используя силу. Это было актуально, поскольку в Риме помнили о гражданской войне, которая охватила империю после падения династии Юлиев-Клавдиев. Состав консулов на 97 год показателен и тем, что почти все новые консулы были верны прежним принцепсам (до Домициана) и не принадлежали к сенатской оппозиции императорам. Для Тацита, сына прокуратора и всадника по рождению, это была вершина очень удачной карьеры. В месяцы консулата Тацита (будучи суффектом, он был одним из двух консулов не весь год) произошёл мятеж преторианцев под руководством Касперия Элиана, и историк был свидетелем или даже участником попыток урегулирования ситуации. Именно в дни мятежа Нерва усыновил популярного полководца Марка Ульпия Траяна, находившегося на Рейне, и послал ему письмо со строкой из Илиады «Слёзы мои отомсти аргивянам стрелами твоими! ». Известно и о том, что в 97 году Тацит произнёс погребальную речь на похоронах консула Луция Вергиния Руфа. Примерно в 100 году он вместе с Плинием Младшим участвовал в деле африканских провинциалов против проконсула Мария Приска - наместника, известного своими злоупотреблениями.

В 100-104 годах о Таците вновь ничего не известно, но он, скорее всего, вновь находился вне Рима. Впрочем, основания для этой гипотезы довольно шаткие, поскольку она основана на письме Плиния к Тациту с приветствием о возвращении из какого-то путешествия (Цицерон аналогичным образом приветствовал вернувшихся издалека). Наиболее вероятным местом его пребывания называются провинции Нижняя или Верхняя Германия, причём, скорее всего, он находился там в качестве наместника. В эти годы военные действия на Рейне практически прекратились, и несколько легионов были переброшены на Дунай для войны с даками, поэтому не бывший профессиональным военным Тацит мог претендовать на эту должность.

Достоверно известно о проконсульстве Тацита в Азии с лета 112 до лета 113 годов - его имя и должность зафиксированы в надписи, найденной в конце XIX века в Милясах. Провинция Азия была важна для империи, и императоры назначали туда проверенных людей. Назначение Тацита на 112/113 годы было особенно ответственным из-за готовившегося Траяном похода на Парфию.

На протяжении всей жизни Тацит дружил с Плинием Младшим - одним из виднейших римских интеллектуалов конца I века. Точная дата смерти историка неизвестна. На основании того, что он озвучивал намерение описать также правление Октавиана Августа, а также Нервы и Траяна, но не выполнил обещания, возможно, что он умер вскоре после издания «Анналов» (конец 110-х годов). Но отсутствие упоминаний о Таците в «Жизни двенадцати цезарей» Светония (этот автор никогда не называет по именам живущих людей) может свидетельствовать, что историк умер уже после выхода в свет этого произведения, то есть около 120 года или позднее. Таким образом, Тацит умер в правление императора Адриана.

Литературная деятельность

Римская историография I века

К концу I века в Риме сложилась богатая историческая традиция. К этому времени было написано немало сочинений, описывавших как историю Рима от его основания, так и прошлое римских провинций, значительная часть которых ранее была самостоятельными государствами. Существовали и подробные работы об отдельных войнах или о небольших периодах времени. Обычно история считалась разновидностью ораторского искусства. Это было связано с тем, что в Древней Греции и Риме любые произведения обычно зачитывались и воспринимались на слух. Занятия историей были в почёте, и ей занимались самые высокопоставленные лица. Несколько исторических сочинений написал император Клавдий; автобиографические произведения оставили современники Тацита Веспасиан и Адриан, а Траян описал Дакийскую кампанию.

Но в целом во времена Тацита историография находилась в упадке. Во-первых, установление принципата разделило историков на две группы - поддерживавших империю и находившихся в оппозиции к ней или к правящему императору. Авторы первой категории старались не затрагивать события последних десятилетий, ограничиваться отдельными эпизодами либо описывать недавние события, прославляя действующего императора и следуя официозной версии событий конца I века до н. э. - I века н. э. Во-вторых, авторам, которые писали о современных событиях, стало сложнее искать источники - многие очевидцы важных событий (дворцовые перевороты, заговоры, придворные интриги) умерщвлялись, высылались из Рима или хранили молчание, а важнейшие документы стали храниться при дворе императора, куда имели доступ немногие. В-третьих, к правящей элите пришло понимание, что современные историки, описывая прошлое, нередко так или иначе проводят аналогии с современными реалиями и высказывают своё мнение о происходящих в обществе процессах. В результате появилась цензура исторических произведений. О такой возможности был хорошо осведомлён и Тацит, который описывает трагическую судьбу Кремуция Корда и его исторического сочинения (он покончил жизнь самоубийством, а его работы были сожжены). Кроме того, Тацит упоминает Арулена Рустика и Геренния Сенециона, которых казнили, а их произведения сожгли на костре. В «Диалоге об ораторе» устами Юлия Секунда Тацит озвучивает распространённое мнение, что нежелательна публикация сочинений, которые могут быть истолкованы как скрытый выпад против императорской власти. Кроме того, потенциальные историки начали подвергаться давлению и из-за стремления раскрыть закулисную жизнь сената и придворных императора. Так, Плиний Младший упоминает о том, что однажды публично зачитывавшего своё сочинение Тацита (по-видимому, он читал первые книги своей «Истории») прервали друзья некоего человека. Они стали упрашивать его не продолжать чтение, поскольку историк готовился рассказать слушателям информацию, которая могла бы негативно сказаться на репутации их друга. Таким образом, написание исторических сочинений стало сопряжено с различными трудностями. По этим причинам сравнительно нейтрального произведения, которое бы детально описывало правление первых римских императоров, к концу I века так и не появилось. За написание такой работы взялся Тацит.

Обзор произведений

Мысль написать историческое произведение о ближайшем прошлом, по всей видимости, пришла к Тациту вскоре после убийства Домициана. Однако, обратившись к литературному творчеству, он начал с небольших произведений. Сперва Тацит написал биографию своего тестя Агри́колы («De vita Iulii Agricolae » - «О жизни Юлия Агриколы»), где в том числе собрал воедино немало географических и этнографических подробностей о жизни британских племён. Уже во вступлении к «Агриколе» он характеризует правление Домициана как время, которое император отнял у римлян. Там же обозначено намерение автора написать всеобъемлющее историческое сочинение:

«И всё же я не пожалею труда для написания сочинения, в котором пусть неискусным и необработанным языком - расскажу о былом нашем рабстве и о нынешнем благоденствии. А тем временем эта книга, задуманная как воздаяние должного памяти моего тестя Агриколы, будет принята с одобрением или во всяком случае снисходительно; ведь она - дань сыновней любви» .

Чуть позже в отдельном сочинении «Германия» («De origine et situ Germanorum » - «О происхождении и расположении германцев») Тацит описал опасных северных соседей Римской империи - германские племена. «Агрикола» и «Германия» перекликаются с общей идейной направленностью поздних работ историка. После их завершения Тацит приступил к написанию масштабного произведения о событиях 68-96 годов - «Истории» («Historiae » - «История»). Во время её создания им был также опубликован небольшой «Диалог об ораторах» («Dialogus de oratoribus »). К концу жизни историк занялся написанием труда «Анналы» («Annales »; первоначальным названием было «Ab excessu divi Augusti » - «От кончины божественного Августа») о событиях, предшествовавших описанным в «Истории» (то есть 14-68 годы).

Агрикола

В 98 году Тацит написал биографию своего тестя Гнея Юлия Агри́колы с акцентом на его военных кампаниях на Британских островах - «De vita et moribus Iulii Agricolae ». В настоящее время «Агрикола» чаще всего считается первым произведением Тацита и датируется 98 годом, хотя существуют и иные датировки. Исследователи отмечают определённое сходство «Агриколы» с laudatio - торжественными погребальными речами, которые обычно произносили на похоронах знатных римлян. Возможно, это произведение было написано вместо погребальной речи, которую Тацит не смог произнести из-за отсутствия в Риме.

В произведении лаконично описывается юность и конец жизни Агриколы, между ними находятся пространные описания Британии и походов полководца, а в начале и конце - перекликающиеся друг с другом вступление и заключение. Представляя своего тестя прежде всего в качестве крупного полководца, Тацит следовал традиции, заложенной ещё в республиканскую эпоху. В соответствии с ней, римские аристократы обладали особым набором качеств (лат. virtus) и проявляли их прежде всего в военных кампаниях. Стиль сочинения характеризуется краткостью, возвышенностью слога и выразительными описаниями, что будет характерно и для более поздних произведений историка. Кроме того, «Агрикола» в сжатой форме содержит основные идеи, которые впоследствии Тацит развивал в своих крупных произведениях.

Изображение историком Агриколы олицетворяет идеал римского гражданина. На примере своего тестя историк доказывает, что умеренный и добродетельный человек способен выжить при любом, даже самом суровом императоре. По сравнению с более распространёнными занимательными биографиями раннеимперского периода (сохранились сборники Плутарха и Светония), «Агрикола» отличается почти полным отсутствием тривиальных фактов и анекдотичных историй из жизни описываемого человека. Кроме собственно биографического материала, Тацит использовал этнографические и географические отступления, благодаря чему «Агрикола» - важный источник по истории Британских островов в первый век римского владычества.

Германия

Карта Германии, составленная по данным Тацита. Издание Яна Блау, 1645 год

Вторым произведением Тацита стало сочинение «De origine, situ, moribus ac populis Germanorum » («О происхождении, расположении, нравах и населении Германии») - географический и этнографический очерк о жизни древних германцев и о расположении отдельных племён. Эта работа была написана вскоре после «Агриколы», в том же 98 году - на это указывает упоминание о втором консульстве Траяна. «Германия» условно делится на две части - общую и специальную. В первом разделе Тацит описывает германцев целиком, во втором - каждое племя в отдельности. Тацит подробно описывает нравы германцев, которых ценит достаточно высоко (он пишет не только о недостатках германских племён, но и об их достоинствах по сравнению с римлянами; подробнее см. ниже). Цель написания сочинения неясна - либо это было простое ознакомление с жизнью северных соседей, либо историк преследовал некую определённую цель (желание повлиять на Траяна и убедить его не начинать войну с воинственными племенами; указание на опасность, исходящую с севера, и так далее).

Сочинение является крайне ценным источником по истории древних германцев. Благодаря наличию положительных характеристик древних германцев это произведение использовалось идеологами германского национализма и оказало большое влияние на развитие германского национального движения (подробнее см. ниже).

Диалог об ораторах

В основе этого произведения лежит сюжет о беседе нескольких известных в Риме ораторов о своём ремесле и его скромном месте в общественной жизни. Затрагивавшие вопрос о причинах упадка красноречия сочинения, подобные «Диалогу», были распространены в I веке н. э., однако позиция Тацита на эту тему совершенно иная. Ораторы Марк Апр и Юлий Секунд приходят к Куриацию Матерну, который на днях публично прочитал свою поэму о Катоне Младшем - одном из самых идеализируемых римских республиканцев и борцов с тиранией. С обсуждения целесообразности издания сочинения, которое восхваляет непримиримого защитника республиканского строя, начинается дискуссия о красноречии. После присоединения к Апру и Секунду Випстана Мессалы начинается обсуждение места ораторского мастерства в современном мире. По замечанию Г. С. Кнабе, дискуссия выглядит «как пародия на судебный процесс, с адвокатами, ответчиками и истцами, [повествование] пересыпано шутками, возражения высказываются с улыбкой ». Молодой Тацит всё это время слушает своих наставников - известнейших ораторов Рима. Историчность главных героев находится под вопросом - иногда предполагается, что по крайней мере Марк Апр и Куриаций Матерн - персонажи вымышленные. Разговор происходит около 75 года, но уточнить дату мешает оплошность Тацита: в тексте присутствует как указание на шестой год правления Веспасиана (между 1 июля 74 и 1 июля 75 года), так и упоминание того, что прошло сто двадцать лет со дня гибели Цицерона (то есть после 7 декабря 76 года).

В XIX веке «Диалог» считали первым произведением Тацита и относили его создание примерно к 77 году, то есть вскоре после описанного им разговора. Позднее такой точки зрения придерживались, в частности, С. И. Соболевский и С. И. Ковалёв. Однако в настоящее время выход в свет произведения относится ко времени после убийства Домициана. Ряд учёных относят написание произведения примерно к 102 году или ещё более позднему времени, Г. С. Кнабе отстаивает идею о появлении «Диалога» во время работы над «Историей» около 105-107 годов. Окончательная датировка, впрочем, остаётся неясной. До конца не решён и вопрос о подлинности этого сочинения. Современные исследователи, как правило, соглашаются с авторством Тацита и рассматривают заложенные в «Диалоге» идеи как рассуждения историка о причинах своего перехода от ораторской карьеры к написанию истории и о выборе стиля для своих сочинений.

История

Тацит, пережив эпоху Домициана, твёрдо решил описать это непростое время, начав повествование с года четырёх императоров (69 год). Первоначально он планировал описать правление Домициана в негативном свете и противопоставить ему властвование Нервы и Траяна. Впрочем, вскоре историк разочаровался в новом режиме, и изменение взглядов нашло отражение в его сочинениях. По этой причине, а также из-за деликатности темы историк решил отказаться от описания правления Нервы и Траяна. На это решение повлияло и недовольство известных в Риме людей излишне откровенными рассказами о закулисной жизни римского сената, которые хорошо осведомлённый Тацит начал включать в повествование.

В современной историографии окончание работы над произведением датируется примерно 109 годом, хотя нет свидетельств, позволяющих провести точную датировку. Точное число книг «Истории» неизвестно: современные исследователи чаще говорят о 12 книгах, хотя из оглавления рукописи «Медицейская II» следует, что «История» состояла из 14 книг. Историк очень подробно описал события года четырёх императоров - ему он посвятил три книги, в то время как оставшимся 26-ти годам он посвятил девять книг.

Анналы

Впрочем, уже в конце XVI века распространился и иной взгляд на сочинения набиравшего популярность автора. В это время, полное войн и междоусобиц, апологеты монархической формы правления начали акцентировать внимание на той строгой политике, которую проводили Октавиан Август и Тиберий для привнесения стабильности в политическую жизнь. На первый план выставлялись и красочные описания гражданских войн, которые представлялись как большее зло, нежели ограничение прав и свобод. Таким образом, критика императоров привлекли к оправданию современных монархий. Кроме того, в 1589 году Юст Липсий, способствовавший распространению Тацита как издатель и комментатор его сочинений, издал работу «Шесть книг о политике». В ней он переосмыслил свои прежние взгляды на соотнесение идей Тацита с современностью. Если ранее он сравнивал герцога Альбу с деспотичным Тиберием, то теперь он искал у римского историка рекомендации по предотвращению гражданских войн и установлению сильной монархической власти. Именитого филолога обвиняют в том, что он не гнушался вырывать слова Тацита и героев его сочинений из контекста, порой придавая им противоположный смысл. Тем не менее, Липсий продолжал осуждать тиранов, злоупотреблявших своей властью.

Хотя с середины XVII века влияние Тацита как политического мыслителя стало снижаться, созданные им образы императорского Рима продолжали вызывать ассоциации с современностью. Некоторые исследователи полагают, что большое воздействие произведений римского историка на развивающуюся политическую философию сохранялось вплоть до конца XVIII века. Кроме того, его сочинения уже прочно вошли в состав неписаного канона исторической литературы. В XVII веке Тацит становится очень популярным во Франции, чему способствовала эмиграция многих представителей итальянской элиты ко французскому двору. Наибольший интерес в этот период вызывали его литературные таланты, и он вдохновляет немало французских литераторов. На основе сведений Тацита и под сильным влиянием его взглядов были созданы пьесы «Смерть Агриппины» Сирано де Бержерака, «Отон» Пьера Корнеля, «Британик» Жана Расина . В частности, Расин называл Тацита «величайшим живописцем древности».

Несмотря на существование обширной традиции, трактовавшей Тацита как защитника монархии, изображение Тацитом императоров и его описание общественной жизни Рима указывало на совершенно иное направление политических симпатий античного историка. В XVIII веке в Таците стали видеть не только одного из крупнейших противников монархии в римской литературе, но и горячего сторонника республиканской формы правления. В начале века ирландский публицист Томас Гордон опубликовал перевод сочинений Тацита на английский язык, а вместе с ним - трактат «Историко-политические рассуждения о книгах Тацита ». Последнее сочинение придало импульс развитию антимонархической традиции. Римский историк оставался образцом для многих профессиональных антиковедов. Так, британский историк Эдвард Гиббон, написавший известную работу «История упадка и разрушения Римской империи», во многом находился под влиянием Тацита. Кроме того, на XVIII век приходятся первые попытки критического восприятия образов Рима, созданных римским историком. Например, Вольтер считал преувеличенными высказывания Тацита о Тиберии и Нероне. Наполеон Бонапарт крайне негативно относился к творчеству римского историка и даже начал литературную кампанию с целью очернения одного из самых популярных античных авторов. В частности, Наполеон приказал печатать статьи с критикой Тацита как историка и писателя, а также требовал исключения его сочинений из школьного курса. По его мнению, Тацит был отсталым консерватором, который не захотел принять прогрессивную для своего времени имперскую форму правления. Племянник Бонапарта Наполеон III, много занимавшийся изучением римской истории, тоже критиковал обличителя императоров-тиранов. При нём приверженцы императора выступали в печати, стремясь доказать неправоту оценок римского автора. Впрочем, его продолжали ценить интеллектуалы. Особенно хорошо его знали в Германии. Карл Маркс и Фридрих Энгельс высоко оценивали Тацита и неоднократно обращались к его сочинениям. В частности, в классической работе Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства» очень много ссылок на «Германию». Сочинения историка использовали также Георг Гегель , Фридрих Ницше , Макс Вебер.

К Тациту обращался Николай Карамзин во время работы над «Историей государства российского». Александр Пушкин внимательно читал Тацита и вдохновлялся им в процессе написания «Бориса Годунова», а среди заметок поэта есть «Замечания на „Анналы“ Тацита». В них Пушкин не столько обращал внимание на язык этого автора, сколько находил противоречия в сообщаемых им фактах, а также обращался к анализу историко-культурного контекста эпохи. В России революционное толкование идей Тацита вдохновляло декабристов и Александра Герцена. Последний называл его «необъятно великим » и в 1838 году написал под его влиянием небольшую работу «Из римских сцен».

Влияние в Германии

Памятник Арминию возле Детмольда (возведён в 1838-1875 гг.)

Благодаря тому, что сочинения Тацита содержали немало географических и этнографических описаний германских территорий, они нередко использовались для исследования древней истории Германии.

Несмотря на достаточно активное использование в эпоху каролингского возрождения, впоследствии Тацит был практически забыт в Германии вплоть до XV века, когда итальянские гуманисты стали внимательно изучать его рукописи. 31 августа 1457 года кардинал Энеа Сильвио Пикколомини, в скором времени ставший папой римским под именем Пия II, получил письмо от секретаря епископа Майнца Мартина Майра (нем. Martin Mair). Майр озвучил распространённое в народе недовольство политикой католической церкви. В Германии проводили параллели между текущей ситуацией и временами Римской империи, а церковную десятину сравнивали с уплатой налогов. Именно из-за римлян, полагали там, их некогда великая страна пришла в упадок. В ответ Пикколомини написал трактат, где на материале «Германии» Тацита показывал дикое и бесславное прошлое германцев (для этого он отобрал только негативные их характеристики у Тацита) и прогресс, которого они добились благодаря Риму. Это сочинение быстро распространилось в Германии, но своей цели не достигло. Оно было воспринято как провокация и лишь усилило антиитальянские и антипапские настроения. Тем не менее, благодаря Пикколомини в Германии заново открыли сочинения Тацита - важнейшие источники по истории своих предков.

В 1500 году немецкий гуманист Конрад Цельтис указал на недостаточность знаний о древних германцах и призвал собирать и распространять все доступные свидетельства о них. Впрочем, Цельтис был уже знаком с «Германией» - при занятии кафедры университета в Ингольштадте в 1492 году он произнёс речь, в основе которой лежало это сочинение. Узнав о «Германии» от Пикколомини, Цельтис изучил это сочинение и стал распространять противоположную точку зрения на жизнь древних германцев. Благодаря Пикколомини и Цельтису «Германия» Тацита начала активно печататься на немецкоязычных землях, а в 1535 году Якоб Мицилл (Мольцер) перевёл это сочинение на немецкий язык. С подачи Цельтиса гуманист Ульрих фон Гуттен в начале XVI века обратился к сочинениям Тацита для создания идеализированного образа древних германцев. В отличие от Пикколомини, он подчеркнул не негативные характеристики германцев, а только позитивные. На основе «Германии», «Анналов», а также небольшой «Истории» римского автора Веллея Патеркула фон Гуттен создал идеализированный образ вождя германского племени херусков Арминия, разбившего римлян в Тевтобургском Лесу. Немецкий гуманист утверждал, что Арминий - более талантливый полководец, чем Сципион, Ганнибал и Александр Македонский. Благодаря фон Гуттену Арминий стал считаться национальным героем Германии, и образ борца за свободу своего народа против Рима сыграл значительную роль в становлении германского национального движения. Трактовку фон Гуттеном Арминия поддержал инициатор Реформации Мартин Лютер, который высказал предположение, что Arminius - искажённая форма германского имени Hermann . Некоторое время в начале XVI века популярными были шовинистические трактовки сочинений Тацита, утверждавшие вековечное превосходство германцев над римлянами. Таким образом, небольшое сочинение римского историка получило актуальность в связи со становлением германского национального движения и началом Реформации.

Тацит. Германия, 4

«Сам я присоединяюсь к мнению тех, кто полагает, что населяющие Германию племена, никогда не подвергавшиеся смешению через браки с какими-либо иноплеменниками, искони составляют особый, сохранивший изначальную чистоту и лишь на себя самого похожий народ. Отсюда, несмотря на такое число людей, всем им присущ тот же облик: жёсткие голубые глаза, русые волосы, рослые тела, способные только к кратковременному усилию; вместе с тем им не хватает терпения, чтобы упорно и напряжённо трудиться, и они совсем не выносят жажды и зноя, тогда как непогода и почва приучили их легко претерпевать холод и голод».

В XVII веке тема противостояния с Римом более не была столь актуальной, и внимание к Тациту в Германии несколько ослабло. Изменилась и сфера использования «Германии» в литературе: записанные Тацитом свидетельства о древних германцах использовались уже повсеместно - от драматических и сатирических произведений до лингвистических трактатов. К римскому историку активно обращались философы Иоганн Гердер и Иоганн Фихте, а в начале XIX века идеологи немецкого национализма Эрнст Мориц Арндт и Фридрих Людвиг Ян строили свои идеализированные картины жизни древних германцев на основе описаний Тацита. Арндт, в частности, приписывал немцам многие положительные черты, которые Тацит приписал древним германцам. Он также утверждал, что современные немцы сохранили значительно больше черт своих доблестных предков, чем все другие европейские народы унаследовали от своих праотцов. При государственной поддержке был построен памятник Арминию, чьё строительство вдохновил памятник Верцингеторигу под Алезией. По французскому образцу в Германии началось целенаправленное археологическое изучение местностей, описанных Тацитом. Большинство исследований идеализировали германцев и прошлое в целом, а некоторые учёные обращались к Тациту в попытках реконструировать исконный немецкий Volksgeist - «народный дух». Со временем получила большое распространение идея об уникальности германцев и их превосходстве над другими народами Европы.

Благодаря тому, что в немецком национальном движении распространилась односторонняя трактовка «Германии» как сочинения, описывающего достоинства древних германцев, «Германия» нередко привлекалась идеологами национал-социализма в 1930-е годы. Наиболее активным человеком, который распространял и приспосабливал его для нужд национал-социализма, был рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Впервые он прочитал «Германию» в молодости и был ей потрясён. После своего возвышения он всячески пропагандировал положительные характеристики германцев у Тацита, а в 1943 году направил в Италию руководителя отдела «Аненербе» Рудольфа Тилля для изучения «Codex Aesinas » - одной из древнейших рукописей «Германии». Особой популярностью пользовался фрагмент о сохранении германцами расовой чистоты; это наблюдение римского историка служило одной из основ новой «антропологии». Так, в 30-е годы специалист по расовой теории Ганс Гюнтер считал это свидетельством заботы древних германцев о сохранении расовой чистоты, что согласовывалось с принятием в 1935 году Нюрнбергских расовых законов. Знакомство с наблюдениями Тацита о взаимосвязи расовой чистоты и военной доблести обнаруживается у Хьюстона Стюарта Чемберлена, Альфреда Розенберга и Адольфа Гитлера. Иные толкования Тацита не приветствовались: когда в 1933 году кардинал Михаэль фон Фаульхабер обратился к верующим с новогодним посланием, используя доводы Пикколомини о варварстве древних германцев, его отпечатанную речь сжигали на улицах члены «Гитлерюгенда», а в сторону его резиденции дважды стреляли.

Научное изучение Тацита

Научное изучение сочинений

Гастон Буассье (1823-1908) - исследователь творчества Тацита и автор монографии о нём

Василий Иванович Модестов (1839-1907) - автор монографии о Таците и перевода его сочинений на русский язык

Рональд Сайм (1903-1989) - автор двухтомной монографии и ряда статей о Таците

В XVI веке Беат Ренан впервые осуществил издание сочинений Тацита с филологическими комментариями. В нём он противостоял модным в то время попыткам использовать сочинения римского историка в немецкой публицистике. В частности, публицисты нашли всем современным германским землям соответствия в виде племён древних германцев, что Ренан подверг сомнению. Бо́льшую известность, однако, получили комментированные издания Тацита авторства известного филолога Юста Липсия - именно его обычно считают первым исследователем творчества Тацита. Липсий предложил по меньшей мере тысячу эмендаций (целенаправленных исправлений, основанных на изучении разночтений во всех рукописях, с целью исключить ошибки средневековых переписчиков и восстановить оригинальное написание) к одним только «Анналам», хотя некоторые из них он позаимствовал у предшественников.

В 1734 году Шарль Монтескьё написал небольшой трактат «Рассуждение о причинах величия и упадка римлян». В этом сочинении французский просветитель критически подошёл к сведениям историка и, сопоставив его информацию с другими источниками, пришёл к выводу о его предвзятости. Вольтер пошёл ещё дальше в оценке субъективности Тацита и считал его публицистом, к сведениям которого следует относиться скептически. В XIX веке идеи о вторичности творчества Тацита получили в Европе большое распространение. Как правило, исследователи признавали его несомненные литературные достоинства, но отрицали его мастерство историка. Теодор Моммзен раскритиковал его отрывочные, недостоверные и противоречивые сведения о военных кампаниях и назвал Тацита «самым невоенным из историков ». Невысоко оценивал его и французский историк Амедей Тьерри, который подчёркивал огромную важность Римской империи для европейской истории и скептически подошёл к Тациту, критиковавшему императоров. Впрочем, существовали и более высокие его оценки как историка (в частности, Гастон Буассье считал его правдивым автором, хотя и признавал некоторую его предвзятость).

В Российской империи изучением Тацита занимались Д. Л. Крюков, И. В. Цветаев, В. И. Модестов, М. П. Драгоманов, И. М. Гревс (впрочем, его итоговая монография о Таците вышла лишь посмертно, в 1946 году, а в 1952 году её перевели на немецкий язык). В. И. Модестов доказывал несостоятельность критической традиции, принижавшей значение римского историка как оригинального и достойного доверия автора, утверждал его беспристрастность, а позднее издал полный перевод его сочинений, который сохранял свою ценность и спустя столетие. М. П. Драгоманов, напротив, критиковал предвзятость Тацита, который, по его мнению, был чересчур пристрастен в отношении императора Тиберия. И. М. Гревс подчёркивал его мастерство в обличении пороков своего времени, в описании сражений (ср. с оценкой Моммзена) и в деловитости описания, упрекал в отсутствии единых критериев установления истины, но при этом признавал его в целом беспристрастным и правдивым, склонным к анализу ряда источников.

В начале XX века с накоплением и развитием историографии критическая традиция стала определять отношение к Тациту. Оценки историком первых римских императоров начали рассматриваться как необъективные практически повсеместно. Особенно ярко эта тенденция проявилась в освещении правления Тиберия. Исследователи упрекали его в том, что в описании правления этого императора Тацит находился под решающим влиянием нескольких сочинений оппозиционно настроенных предшественников. Кроме того, Тациту ставили в вину отражение не исторической реальности, а собственных представлений о ней, а также указывали на активное использование им риторических приёмов для поддержки своей позиции.

Во второй половине XX века появилось несколько крупных обобщающих работ, посвящённых Тациту. Двухтомная книга Рональда Сайма «Тацит», изданная в 1958 году, быстро завоевала признание в качестве фундаментальной не только о самом историке, но и о его времени. Эта работа стала также считаться одним из образцов того, как следует изучать жизнь и творчество автора в историко-культурном контексте. Эта работа также показывает, насколько Сайм - один из крупнейших антиковедов XX века - находился под влиянием Тацита. Помимо Сайма, монографические исследования издали Кларенс Менделл, Этторе Параторе, Рональд Мартин, Пьер Грималь, Рональд Меллор, Рианнон Эш. Кроме того, в 1968 году венгерский учёный Иштван Боржак написал обстоятельную статью о нём для 11-го дополнительного тома энциклопедии Паули-Виссова. Занимались Тацитом и другие исследователи. В русскоязычной историографии единственной обобщающей работой об историке в этот период стала монография Г. С. Кнабе «Корнелий Тацит», изданная в 1981 году. Кроме него, в СССР изучением Тацита занимались И. М. Сидорова, А. Г. Бокщанин, М. А. Шмидт, И. М. Тронский, С. Л. Утченко, Т. И. Кузнецова, А. С. Крюков. В этот период большинство учёных признало несомненные достоинства Тацита как литератора и как историка, однако зачастую его оценка правления Тиберия продолжала считаться необъективной.

Споры о подлинности сочинений

Вскоре после распространения работ Тацита в Европе у исследователей появились сомнения о подлинности «Диалога об ораторах», поскольку это сочинение сильно отличается по стилю от других работ историка. Ещё в XVI веке Беат Ренан и Юст Липсий впервые подвергли сомнению авторство Тацита. Критика основывалась на стилистических различиях между «Диалогом» и другими произведениями Тацита (по стилю сочинение похоже на диалоги Цицерона), из-за которых авторство «Диалога» приписывалось Квинтилиану, Светонию либо же Плинию Младшему. Впрочем, заметно отличающийся стиль может быть объяснён жанровыми различиями (основную часть произведения занимает прямая речь). В настоящее время полемика о подлинности «Диалога» завершена, и Тацит считается его автором практически всеми учёными-филологами.

Принадлежность Тациту больших исторических сочинений долгое время не подвергалась сомнению. Одним из первых усомнился в подлинности этих работ Вольтер, хотя французский просветитель ограничился лишь предположением. Новые попытки оспорить авторство Тацита появились уже в XIX веке под влиянием традиции гиперкритики источников и, прежде всего, школы Бартольда Нибура. При этом все попытки доказать поддельность сочинений Тацита были сделаны не историками, а публицистами. В 1878 году британский писатель Джон Уилсон Росс выпустил работу «Тацит и Браччолини: Анналы, созданные в пятнадцатом веке » (англ. Tacitus and Bracciolini: the Annals forged in the Fifteenth Century), в которой утверждал, что сочинения Тацита - это подделка, выполненная итальянским гуманистом Поджо Браччолини (Браччолини разыскал в монастырях Италии и Германии ряд рукописей латинских авторов, в том числе и сочинения Корнелия Тацита, подробнее см. выше). В 1890 году французский писатель Полидор Гошар издал сочинение «Об оригинальности Анналов и Истории Тацита » (фр. De l"authenticité des Annales et des Histoires de Tacite), в котором повторил основные мысли Росса в более развёрнутой форме. Хотя оба этих сочинения вызвали некоторый интерес в обществе, учёным сообществом они не воспринимались всерьёз. К середине XX века они были отвергнуты абсолютным большинством исследователей.

Тацит о христианстве

В книге XV «Анналов» Тацит уделяет один абзац описанию преследований и казней христиан при Нероне. Уже во время Великого пожара Рима в 64 году император начал искать виновных, и в качестве козлов отпущения его выбор пал на христианскую общину Рима.

«Но ни средствами человеческими, ни щедротами принцепса, ни обращением за содействием к божествам невозможно было пресечь бесчестящую его [Нерона] молву, что пожар был устроен по его приказанию. И вот Нерон, чтобы побороть слухи, приискал виноватых и предал изощрённейшим казням тех, кто своими мерзостями навлёк на себя всеобщую ненависть и кого толпа называла христианами. Христа, от имени которого происходит это название, казнил при Тиберии прокуратор Понтий Пилат; подавленное на время это зловредное суеверие стало вновь прорываться наружу, и не только в Иудее, откуда пошла эта пагуба, но и в Риме, куда отовсюду стекается всё наиболее гнусное и постыдное и где оно находит приверженцев. Итак, сначала были схвачены те, кто открыто признавал себя принадлежащими к этой секте, а затем по их указаниям и великое множество прочих, изобличённых не столько в злодейском поджоге, сколько в ненависти к роду людскому. Их умерщвление сопровождалось издевательствами, ибо их облачали в шкуры диких зверей, дабы они были растерзаны насмерть собаками, распинали на крестах, или обречённых на смерть в огне поджигали с наступлением темноты ради ночного освещения. Для этого зрелища Нерон предоставил свои сады; тогда же он дал представление в цирке, во время которого сидел среди толпы в одежде возничего или правил упряжкой, участвуя в состязании колесниц. И хотя на христианах лежала вина и они заслуживали самой суровой кары, всё же эти жестокости пробуждали сострадание к ним, ибо казалось, что их истребляют не в видах общественной пользы, а вследствие кровожадности одного Нерона» .

В конце XIX века в изучении истории религии сложились два направления - мифологическое и историческое. Учёные, работавшие под влиянием мифологической школы, отрицали историчность Иисуса , а свидетельства о нём и христианах у римских авторов I-II веков н. э., как правило, считали вставками средневековых монахов-переписчиков. В частности, немецкий учёный Артур Древс считал упоминание Тацитом Христа более поздней подделкой. Однако выводы мифологической школы были подвергнуты критике, и к 1940-му году она в основном утратила влияние в западной историографии. В советской исторической науке представления, схожие с выводами мифологической школы, сохраняли влияние и позднее, до введения в оборот Кумранских рукописей.

Слово «christianos » в оригинале рукописи «Медицейская II». Красной стрелкой отмечен пробел

Учёные, работавшие в рамках исторической школы, постарались извлечь максимум информации из сравнительно небольшого пассажа Тацита. Это стало возможным в результате доказательства оригинальности этого фрагмента Тацита; в современной историографии принято считать рассказ римского историка правдивым. В 1902 году филолог Георг Андресен предположил, что в оригинале рукописи «Медицейская II» - единственной, в которой сохранился этот фрагмент - слово, обозначающее христиан, изначально было написано по-иному, а затем исправлено. Согласно его наблюдениям, между буквами i и s в слове christianos находится необычно большой разрыв, что нехарактерно для средневековых переписчиков - они старались экономить дорогой пергамент. Впоследствии с помощью изучения оригинала манускрипта под ультрафиолетовыми лучами было установлено, что первоначально в рукописи было написано chrestianos , но затем букву e исправили на i . При этом имя самого Христа в манускрипте однозначно указано как Christus . Современные издания текста Тацита и исследования обычно следуют оригинальному прочтению рукописи (chrestianos , но Christus ). Причина разночтения остаётся невыясненной.

Немало литературы посвящено разбору вопросов о связи Великого пожара с преследованиями христиан Нероном, возможности причастности христиан к поджогам, а также юридическим основаниям для казни христиан. Наконец, существуют и различные варианты понимания отдельных слов фрагмента (в частности, смысл некоторых фраз исказился при переводах на русский язык).

Память

В 1935 г. Международный астрономический союз присвоил имя Тацита кратеру на видимой стороне Луны.

Библиография

Русские переводы:

• О положении, обычаях и народах древней Германии. Из сочинений Каия Корнелия Тацита . / Пер. В. Светова. СПб, 1772.
• Жизнь Юлия Агриколы. Творение Тацитово . / Пер. И. Горина. М., 1798. 103 стр.
• К. Корнелия Тацита Юлий Агрикола. / Пер. Ф. Поспелова. СПб, 1802. 100 стр.
• Разговор об ораторах, или О притчинах испортившегося красноречия, писанной римским историком К. Корнелием Тацитом . / Пер. Ф. Поспелова. СПб, 1805. 108 стр.
• Летописей К. Корнелия Тацита … / Пер. Ф. Поспелова. СПб, 1805-1806. Ч. 1. 1805. 424 стр. Ч. 2. 1805. 235 стр. Ч. 3. 1805. 605 стр. Ч. 4. 1806. 660 стр.
• История К. Корнелия Тацита . / Пер. Ф. Поспелова. СПб, 1807. 660 стр.
• Летопись К. Корнелия Тацита . / Пер. С. Румовского. СПб, 1806-1809. (на рус. и лат. яз.) Т. 1. 1806. XLVI, 468 стр. Т. 2. 1808. 279 стр. Т. 3. 1808. 305 стр. Т. 4. 1809. 319 стр.
• Летопись К. Корнелия Тацита . / Пер. А. Кронеберга. М., 1858. Ч. 1. 293 стр. Ч. 2. 241 стр.
• Книга П. Корнелия Тацита о положении, нравах и народах Германии. / Пер. Г. Нейкирха. Одесса, 1867. 55 стр.
• Сочинения П. Корнелия Тацита , все какие сохранились. / Пер. А. Клеванова. М., 1870.
  • Ч. 1. Исторические записки. О Германии. Жизнь Агриколы. Разговор о старом и новом красноречии. LXI, 339 стр.
  • Ч. 2. Летописей книги I-XVI. XXXVI, 384 стр.
• Сочинения Корнелия Тацита . / Пер., ст. и прим. В. И. Модестова. СПб., 1886-1887.
  • Т. 1. Агрикола. Германия. Истории. 1886. 377 стр.
  • Т. 2. Летопись. Разговор об ораторах. 1887. 577 стр.
• Корнелий Тацит . Сочинения. В 2 т. (Серия «Литературные памятники»). Л., Наука. 1969. Т. 1. Анналы. Малые произведения. 444 стр. Т. 2. История. 370 стр.
  • перераб. издание: Корнелий Тацит . Сочинения. Т.1-2. Т.1. Анналы. Малые произведения. / Пер. А. С. Бобовича. 2-е изд., стереотипное. Т.2. История. / Пер. Г. С. Кнабе. 2-е изд., испр. и перераб. Статья И. М. Тронского. Отв. ред. С. Л. Утченко. (1-е изд. 1969 г.). (Серия «Литературные памятники»). СПб, Наука. 1993. 736 стр.

Тацит Публий Корнелий - знаменитый древнеримский историк, о биографии которого сохранилось крайне мало сведений. Что касается даты рождения, то большая часть исследователей говорит о промежутке 55-58 гг. Нет единства и по вопросу его родины. Ученые предполагают, что, скорее всего, предками историка были итальянцы, получившие римское гражданство за один-два века до того, как он появился на свет. Известно, что семья его была знатной, что он был обладателем хорошего риторического образования. Возможно, риторику ему преподавал Квинтилиан , впоследствии Юлий Секунд и другие известные мастера своего дела.

В 76 либо в 77 г. состоялось обручение Тацита и дочери Юлия Агриколы, знаменитого полководца, причем инициатива исходила от последнего. К этому же времени относится восхождение Тацита по служебной лестнице. Он сам говорил о том, что три императора - Веспасиан, Тит и Домициан - содействовали его карьере. Благодаря указу Веспасиана он стал сенатором - это было первое его назначение. В 88 г. Тацит становится претором, в этот же период его включают в комиссию квиндецемвиров – лиц, отвечавших за иностранные культы и хранение Сивиллиных книг, что являлось весьма престижным назначением. Есть предположение, что на протяжении 89-93 гг. в ведении Тацита была какая-либо небольшая провинциальная область. В 98 г. Тацит - консул-суффект, а в 112-113 гг. он являлся проконсулом провинции Азия. Тацита считали одним из самых известных юристов империи.

Сделав блестящую государственную карьеру, после убийства Домициана Тацит сосредоточился на написании сочинений. К этому времени, еще не получив известности в качестве историка, он снискал славу успешного, талантливого оратора. Однако его имя прославилось в веках благодаря историческим сочинениям. К 97-98 гг. относится написание книги «Агрикола», посвященной его тестю, с которым, как полагал Тацит, Домициан поступил несправедливо. Биография известного полководца превратилась под пером Тацита в критику императора и общественного устройства. Тогда же, в 98 г., увидела свет еще одна работа - «О происхождении германцев и местоположении Германии», в которой было описано социальное устройство, описание быта, религии соответствующих племен.

Однако Тацит прославился, главным образом, благодаря другим своим произведениям, над которыми работал с 98 по 116 г., - «История» и «Анналы». Первая работа, представлявшая собой 14 книг, охватывала период истории Римской империи с 69 до 96 гг. «Анналы» же описывали события 14-68 гг. Именно благодаря истории I века, описанной Тацитом, сформировалось традиционное представление о римских императорах этой поры, главным образом, о Нероне и Тиберии. Сам Тацит имел хорошее представление об этом времени благодаря богатейшему жизненному опыту, выдающемуся интеллекту, тщательному анализу исторических источников и воспоминаний старших современников. Тацит относился к историкам-моралистам, старался посредством описания исторических событий учить земляков, преподнося им уроки добра и зла, возбуждая в их душах эмоциональный отклик.